Вытянув толстые манипуляторы, похожие на рачьи клешни, харвестер съехал вниз по пандусу, загудел сервоприводами и принялся вгрызаться в почву, смоченную ночным дождем. Я похлопал его по поцарапанной пластиковой бочине и отошел немного в сторону.
Небо затянуло плотной пеленой облаков и Шелли – местная звезда – проглядывала сквозь них тусклым оранжевым пятном. В прошлый мой приезд сюда на соседнем холме суетилась небольшая партия приключенцев, приехавших на базовых трициклах: видать, совсем новички. Однако сегодня их видно не было, и, насколько хватало глазу, я был здесь совершенно один.
Убедившись, что харвестер приступил к работе штатно, я переключил внимание на чатик – пожелать тамошним завсегдатаям кому доброго утра, а кому – вечера.
На Озимандии как нигде чувствуешь относительность времени. Сутки здесь длятся двадцать два с половиной земных часа, а год – двести шестьдесят три дня. Все это, разумеется, никак не синхронизировано со временем, по которому живут мои подписчики, тем более, что и сами они находятся в разных часовых поясах. Поэтому в разговоре приходится уточнять, день у них там или ночь, а иной раз путаешься даже в том, зима на календаре или лето.
В чате не происходило ничего необычного. Парень с ником Alphamale с упоением рассказывал, как ему недавно удалось закадрить девушку фантастической красоты. На моей памяти это была примерно пятнадцатая история такого рода, рассказанная им. Менялись подробности знакомства и характеристики девушек, но общая канва оставалась прежней.
Старожилы чата мягко подшучивали над ним, намекая на то, что его девушка, наверное, и сейчас смотрит стрим вместе с ним. Даже две девушки: правая и левая.
Включившись в чат, я стал болтать с народом. Когда используешь ментальный интерфейс, можно успеть переброситься словом почти с каждым за считанные секунды. Я благодарил тех, кто недавно отправлял донаты, вставил шутливую реплику в обсуждение похождений Alphamale, сделал комплимент единственной в чате девушке…
– Внимание! – произнесла вдруг Кристи, и я махнул рукой, сделав мелькавшие перед глазами строчки чата прозрачными до неразличимости и прислушавшись.
Вибрация. Едва заметная дрожь прямо под ногами. Я и сам почувствовал ее еще около минуты назад, но не придал значения – решил, что это из-за работы харвестера.
А вот Кристи все правильно поняла.
– Кристи, оно ползет снизу? – спросил я.
– Да, – ответил ее мелодичный голос, – по расчетам, у тебя около минуты.
– Твою мать! – я думал, хотя бы минут пять у меня еще есть.
Опрометью ворвавшись в машину и даже не продезинфицировав скафандр вопреки всем правилам, я схватился за штурвал и вдавил кнопку, на ходу раздавая мысленные команды.
Харвестеру – немедленно прекратить рыть и улепетывать вниз по склону. Кристи – проверить оружейные системы и приготовиться. Броневику – дать задний ход, отъехав подальше от места, где вот-вот должен был выбраться на поверхность моб.
То, как именно появляются мобильные аккреции – мобы – науке доподлинно неизвестно. Главным образом, потому, что эта самая наука не особенно-то стремится на Озимандию, и изучением ее занимаются, в основном, дилетанты, вроде меня. Основная теория гласит, что сгусток ЭОНа при определенных условиях может притягивать к себе окружающее вещество – грунт, мусор, камни, что угодно – и преобразовывать их в некую структуру, способную передвигаться и даже атаковать.
