Безумно романтично умываться холодной родниковой водой, видя высоко над собою охрану с автоматом, а на соседнем камне – спецназ с винтовкой наизготовку, прикрывающего подходы к роднику. А ещё романтичнее, когда тебе в руки доверяют такое оружие – даже снятое с предохранителя! И я гордо держу в руках смертоносное железо, даже не рискуя положить палец на спусковой крючок, одним глазом любуясь загорелым торсом умывающегося бойца.
А какая романтика ехать на броне! За тобой – длинная вереница грозных машин, на броне – снайперы, сапёры, пулемётчики. По коротким командам они рассыпаются, занимая боевой порядок. Сапёры проверяют дорогу, охранение проверяет подходы. Короткая команда – и все опять на местах, и БТР набирает обороты, шутя преодолевая крутой склон, поднимая клубы пыли.
На одном из крутых изгибов серпантина раздаётся режущий уши визг тормозов: навстречу колонне выныривает на скорости раздолбанный «Жигулёнок», скрипя колодками. Сумел затормозить практически впритык к переднему БТРу. Вылез в окно, замахал руками:
– Нет претензий! Всё в порядке!
Бойцы сдержанно улыбались. Колонна пошла дальше.
Но почему-то всё хорошее заканчивается. Миг назад я была счастлива, обдуваемая на броне потоками пыльного воздуха. Но прошёл совсем малый промежуток времени – и я, уже одетая «по гражданке», тащу свой неподъемный РД на вокзал. Маскхалат убран к остальным вещам – лишний раз радуюсь, что рюкзак не камуфлированный, а синий, и даже кейс под аппаратуру – идейно-оранжевого цвета – не должен настораживать ничьих внимательных глаз.
Я убираю фото- и видеокамеру в багаж, влажной салфеткой стряхиваю пыль с лица, превращаясь в сугубо гражданскую личность (которая с трудом отыскала в своём гардеробе гражданские спортивные штаны защитного цвета и нейтрального цвета футболку). Даже кепочка-«прыжковка» на всякий случай запихивается в рюкзак. Я иду по прожаренным солнцем улицам Кизляра и пытаюсь привыкнуть к гражданской обстановке.
Через пару часов я запрыгиваю в вагон поезда.
– Кондиционер не работает, – вздыхает парень на полке напротив.
Я тихо усмехаюсь, наслаждаясь комфортом: кабинка туалета, вода, мягкая чистая постель – что ещё нужно для счастья?
Ночью под перестук колёс поезд увезёт меня в пресную гражданскую жизнь. Но ночами мне ещё долго будут сниться камуфляжные сны.
Казалось, всё вернулось на круги своя. Я – в мирной гражданской жизни. Делаю фильм для садика. Читаю с дочкой по вечерам сказки.
Пресно как-то живётся «на гражданке». Поэтому поехала в Логиново, чтобы увидеться с друзьями-десантниками, и вместе совершить очередной прыжок с парашютом. И вот я вписана в лист прыжков, купол уложен и ждет меня.
В кармане тихо вибрирует телефон. Отвечаю на звонок. Вдруг весь мир переворачивается. В Чечне погибли ребята. Не знаю никаких подробностей, и от этого ещё тоскливее ноет сердце. Я начинаю строчить сообщения. Две доходят до адресатов, вселяя надежду. Третья зависает в воздухе. Пишу четвертую… и надеваю парашют. Я ничего уже не могу изменить в случившемся. Отказываться от прыжка – глупо.
Самолёт, разбег, взлёт. Взбираемся на высоту. Отгоняю мрачные мысли и смотрю в иллюминатор. Страха нет, есть уверенность, что сейчас встану и сделаю шаг за борт. Гудит сирена. Поднимается Шарин, следом встаю я. Звучит сирена, за ней – команда «Пошёл!». Женя кричит: «За ВДВ!» – и сигает за борт.
