Стрингер - страница 11

Николай и Виталик нырнули, сжавшись, за скальный выступ и разом что есть сил заорали:

– Камни-и!!!

Крик их совпал с грохотом камнепада. Но и через грохот до них долетел неразборчивый, но явно отчаянный вскрик Сергея. Камнепад прошёл сквозь них, не тронув – их укрытие оказалось надёжным. Когда он, удаляясь, уже гремел внизу, оставив противный серный запах, оба альпиниста распрямились. Горячев похолодел, увидя, что обе верёвки – спусковая и страховочная – провисли: это означало, что на конце их никого не было. Люся не могла за эти секунды спуститься на все сорок метров. Он стрельнул глазами ниже и вдруг увидел её, катящуюся в кулуаре среди подпрыгивающих камней. Увидел, как бьёт её о скальные выступы – обмякшую, не сопротивляющуюся… Впереди неё катился рюкзак, который, по-видимому, в какой-то момент сорвало с Люсиных плеч. Вот камни, далеко опередив её, вылетели на снежник, наползающий на скалы, и застыли разнокалиберными тёмными пятнами, а тело Люси всё ещё безвольно катилось вниз, замедляя скорость. Вот она замерла в неловкой позе – головой и лицом вниз, правая рука откинута, левая неестественно далеко вывернута за спину…

Николай смотрел на неё неотрывно расширенными глазами, ожидая, что вот сейчас она шевельнёт рукой или ногой, подаст какой-то признак, что она жива! А то и… встанет. Он весь превратился в зрение. Кровь шумела в висках. Кажется, кисть руки шевельнулась! Нет. Хлестнула безумная мысль: отстегнуть самостраховку, спрыгнуть в кулуар и, прыгая с камня на камень, добежать-долететь до Люси, как-то её оживить, привести в чувство: пусть избита, изломана, без сознания, но она ведь жива. Обязательно – жива! Он не сомневался в этом.

– Парни, – сипло донеслось снизу, – Люська… вон, внизу!..

Серёгин голос не узнать.

– Видим! – таким же неузнаваемым голосом отозвался Виталик.

Николай очнулся: надо что-то делать. Взялся за верёвки, дал волну. Два слегка разлохмаченных конца плеснули змейкой на «бараньем лбу» и замерли.

– Понял?… – Николай повернулся к напарнику. Тот как-то испуганно помотал головой – «нет».

– Видишь концы? На «бараньем лбу» заканчиваются! Верёвки-то внатяг были. Камень и угадал как раз по ним в этом месте… Как зубилом по наковальне… Понял теперь?…

Виталик, глядя так же испуганно, согласно покивал головой.

Когда они спустились к ней, Люся действительно была ещё жива – слабо, с хрипом дышала. Через несколько минут хрипы прекратились…

…Траншея была вырыта в неполный профиль, притоптанный и поросший травой бруствер сгладился от времени и ополз. До траншеи надо было пройти ужом под «колючкой», натянутой между вкопанными столбиками наподобие панцирной сетки. Кое-где «сетка» провисала. Колька отметил это, перемахивая в три приёма через завал из крупных брёвен – не очень хлопотное препятствие, подумав, что такие «баррикады» могли построить для противника лишь тайные его друзья на вражьей стороне. Нырнул рыбкой к началу прохода. Мельком глянув на проволочный проход, сразу наметил путь: слева «сетка» чуть выше от земли, в середине везде – провис, затем она выше – справа, у самых столбиков. Вперёд!

Впереди и справа внезапно возникли два тёмных силуэта. Две короткие очереди по ним – и они пропали. Перекат – и он у начала прохода. Привычно кинул автомат на предплечье стволом вперёд, нырнул под проволоку.

У конца «колючки» Колька заметил впереди чей-то смачный харчок и взял чуть левее под проволокой, чтоб не поганить гимнастёрку. Быстро скользя вперёд, он почувствовал, что берет смахнуло с головы и по темечку что-то царапнуло. Вывернув шею, увидел, что берет голубеет на «колючке». Пришлось ползком сдать назад и, шаря наугад, отцеплять берет, стараясь не располосовать тонкую шерстяную ткань.