Стройбат - страница 2

Вот и сейчас, когда я передал ему тетрадку с выполненными заданиями по математике и объяснил их решение, тот напомнил, что желает мне только добра, и после его возвращения с сессии мы ещё серьёзно поговорим на эти темы. Я попрощался, пожелал ему успехов в учёбе и пошёл к своей койке.

Вольготно расположившись в раздевалке арматурного цеха, блаженно покуривая, похохатывая и болтая о жизни, службе и девушках мы отдыхали после обеда, или точнее – ужина, учитывая нашу работу во вторую смену. Столовая, куда все работники нашего цеха ходили на обед, находилась рядом и, хотя перерыв был у нас всего лишь полчаса, послав гонцов занять очередь заранее, мы успевали и поесть и немного отдохнуть. Вдруг хлопнула дверь и на пороге раздевалки появился Вилюс Виршулис, которого мы звали Вилли. Всегда аккуратно и чисто одетый – сейчас выглядел он потрёпанным и несчастным, в грязном бушлате с надорванным рукавом и вырванными с мясом пуговицами. Из рассечённой брови по его лицу сочилась кровь, которую он пытался вытирать рукой, чем только размазал её по лицу. Все вскочили и из его объяснений поняли, что прямо в столовой его отоварили два пьяных «химика», с которыми он столкнулся на лестнице. Через несколько минут мы уже быстрым шагом двигались к столовой, в кол-ве полутора десятков воинов, работающих в нашем цехе,

Наш арматурный цех был фактически отдельно стоящим заводом, состоящим из двухэтажного здания конторы, трёх больших цехов, в каждом из которых работали десятки станков, по два мостовых крана, и в две смены трудились десятки рабочих изготавливая металлические каркасы, петли и прочие детали для ж/б плит. Был и отдельный цех – склад, где арматуру разгружали с платформ, а потом по рельсам развозили в цеха, и ещё один цех, для хранения готовой продукции. Такие же цеха, но формовочные, где делали бетонные плиты для строительства – стояли рядом: а между ними были проложены бетонные дороги, построены столовые для рабочих, ремонтные мастерские, конторы и прачечные. Там легко было заблудиться, что по молодости частенько и случалось, когда мы носили стирать в прачечную свои рабочие робы.

– Вилли ты их узнаешь? – спросил я избитого музыканта. Вилюс был отличный парень, не трус, но большим умением драться не отличался.

– Куликовскую битву там устраивать нельзя, гражданских полно, вызовут комендатский взвод и нам хана. Вы с Пятрасом подниметесь туда вдвоём, покажешь их ему, а ты Петька разок – другой им в пятак врежь и оба сразу на выход, типа испугались! Мы с Лёхой вас на лестнице страхуем и потом все выскакиваем на улицу! Остальные ждут там и мочат подряд всех выбегающих «химиков», только гражданских не зацепите. Пряжками по башке не бить – трупов и калек нам не надо!

Петькой мы звали ещё одного нашего литовца – Пятраса Петрошуса, который был боксёром лёгкого веса, имевшего, как он сам говорил, лишь второй разряд по боксу, но это был настоящий второй разряд – он, весом всего шестьдесят килограмм, мог положить любого богатыря в роте, что я знал абсолютно точно, так как частенько спарринговал с ним в свободное время:

– Пятрас, я тебя очень прошу, не устраивай там побоище, знаю я тебя: пару раз в морду, несильно, и на выход – говорил я, уже заходя за ним в столовую. Поднявшись наверх, Вилли огляделся и увидев сидящих за столиком у стены четверых молодых парней в одинаковых черных фуфайках и сапогах, показал на них Петьке. Мы с Лёхой стояли на лестнице ниже и оглядывали зал. Народу там было уже не много, но около пятнадцати мужиков, отправленных советским судом на «стройки народного хозяйства» для исправления, мы насчитали. Конечно, не все из них полезут в наши разборки, но «чистых от нечистых» отсеивать будет некогда. Как карта ляжет и принцип «кто не спрятался – я не виноват» будет действовать для обеих сторон.