Струны судьбы - страница 51

Через какое-то время подъехал автобус. Толпа начала расступаться, давая дорогу. Гроб аккуратно подняли и погрузили в салон. Это движение, это сцена – всё происходило в полной тишине, как в замедленном фильме. Никто не понимал, что делать дальше, но внутренне все осознавали: это последний момент, когда мы видели Костю здесь, в его дворе, где когда-то была жизнь. Она, казалось, ускользала сквозь пальцы, безвозвратно убегая вперёд. Она словно напоминала: дороги назад нет, прошлое теперь только в памяти.

Когда мы приехали на кладбище, гроб оставили на асфальте. Кругом лежали снежные сугробы – зима в том году была особенно суровой и снежной. Несмотря на апрель, снег ещё даже не начал таять, он лежал плотно, напоминая о холоде и безмолвии. Мы стояли на асфальте, окружённые этим белым одеялом, и всё казалось странно нереальным. Как и у подъезда, гроб окружили его друзья из колледжа. Они плотно сомкнулись вокруг, словно охраняя его от всего мира, и мне не дали приблизиться, чтобы проститься. Мы, его школьные друзья, стояли в стороне, как будто не принадлежали этому моменту. Казалось, нас вытеснили за пределы того, что теперь стало частью его жизни и смерти.

Но вдруг я услышал голос. Словно из ниоткуда он пробился сквозь шум толпы, призывая меня. Люди начали расступаться, как волны перед лодкой, открывая мне путь. Это было неожиданно и странно. Передо мной возникла ясная дорожка, ведущая прямо к гробу. Родители Кости стояли там, зовя меня к себе. Немедленно подошёл, не чувствуя ни своих ног, ни тела. Они передали мне крышку гроба. Я встал у изголовья, держа эту крышку, и смотрел на него – на Костю, лежащего в гробу. В голове стоял шум, как будто кто-то выключил звук всего мира. Не понимал, что происходит. Всё происходящее казалось каким-то театром, дурным сном, из которого вот-вот кто-то разбудит. Но этого не случилось.

Время словно остановилось, но всё происходящее двигалось в своём необратимом ритме. Мы закрыли крышку гроба. К ней подошли мастера – профессионалы своего дела, но в тот момент их работа казалась самым жестоким актом реальности. Гвозди пробивали дерево, каждый удар молотка словно забивал в наши сердца осознание: это конец. Конец всему, что мы знали о Косте, конец его жизни, конец нашей общей истории. Мы отошли в сторону, наблюдая, как гроб осторожно опускают в тёмную яму. Снег вокруг создавал иллюзию тишины, но звуки земли, падающей на крышку, разрезали эту тишину, как нож. Каждый комок земли звучал как эхо, отдающееся болью в груди. Эта процедура заняла всего несколько минут. Несколько мгновений, которые разделили нас с другом навсегда. Всё, что осталось, – это память. Всё, что было живым, превратилось в историю, спрятанную где-то глубоко в сердце. В этот момент я понял: жизнь продолжится, но уже другой. И она будет полной вечных воспоминаний о нём – о Косте, который был не только моим другом, но и частью моего самого близкого прошлого. С этого дня всё, что связывало меня с прошлым, будто исчезло. Прошлое стало пустым, лишённым смысла. Дороги назад не существовало. Всё, что было когда-то важным, теперь оказалось за чертой, в мире, до которого мне уже не дотянуться.

Вернувшись домой, я долго сидел на кухне в одиночестве. Вокруг стояла странная, вязкая тишина, нарушаемая лишь звуками ложки о чашку, пока я пил чай. Я смотрел в одну точку и пытался понять, как жить теперь без него, без Кости. Воспоминания о наших совместных моментах – разговорах, планах, мечтах – всё это на мгновение вспыхивало в голове и тут же обрушивалось на меня тяжестью, от которой невозможно было спрятаться. Я осознавал, что с его уходом что-то внутри меня тоже умерло. И жизнь, которой я жил до этого момента, казалась законченной. Теперь нужно было начинать всё заново, но я совершенно не знал, как.