– Ну… – ответил Лео, при этом продумывая дальнейшие слова. – Мы сами захотели… уж очень впечатлили письма Белинды… – выкрутился он в конце.
Миссис Хартманн-Кинг закатила глаза, ей показалось вздором пересечь полмира из-за сомнительных рассказов сестры. Дама с недоверием отнеслась к прибывшим, посчитав их чужими, и была против их долгого нахождения в доме ее семьи, так как была почти уверена, что произошло нечто, сподвигнувшее родителей отправить детей столь далеко, возможно, финансовые трудности или отношения с кем-то из окружения. А что именно случилось, предстояло еще выяснить, дабы пролить свет на странных родственников, заявившихся неожиданно.
– Сами захотели… замечательно, будто у нас здесь приют… – высказалась она негромко, насупившись.
– Дорогая… – шепнул ей супруг, намекая на бестактность.
Мистер Кинг обладал мягким характером и прогибался под властную и напыщенную даму, собственно, он и жениться не особо собирался, Люси просто надавила своими встречами, разговорами. Женщина, будто репей, прилепилась, поняв, что мужчина стоящий, из обеспеченной семьи и обладает хорошими сбережениями. Общих детей у пары не было, Люси никогда не желала становиться матерью, но у мужа была взрослая дочь от первого брака, с которой дама принципиально не общалась, считая девушку угрозой для своего брака. Возраст Кернея был где-то между сорока восьмью и пятидесяти пятью. У него были невзрачная и непривлекательная внешность, большой нос, весьма длинные уши, очень тонкие губы и маленькие светлые глаза с нависающими веками вверху и «мешками» внизу, волос седоватый с непонятным русым оттенком, телосложение и лицо худощавые. Вид открытый, наводящий на мнение, как о добром и воспитанном человеке; он часто носил очки и курил свою костяную трубку. Отец мистера Кинга был банкиром, сам Керней также занимался их семейным делом, он имел большой особняк, который находился на реставрации.
Гидеон был из знатного рода, его отец был стар и ушел на покой. Место занял старший сын, а Гидеон являлся младшим, однако не особо интересовался государственной деятельностью, его просто устраивали подаренное поместье и путешествия. Мужчина считал свою фамилию с приставкой слишком сложной для постоянного произношения, отчего просил всех называть его просто по имени. Он гостил в доме Хартманн и помогал Виланду в освоении земель. Не выдержав неприятных разговоров, Иви вдруг встала из-за стола и, извиняясь, удалилась. Еда на ее тарелке осталась почти нетронутой, Лео сопереживал и проводил сестру взглядом, как и остальные, но каждый остался при своем мнении.
– Вот видишь, дорогой, – произнесла Белинда. – Ужин снова испорчен, – пожаловалась девушка.
Виланд, чавкая, ел десерт, запивал вином и вытирал рот салфеткой, которая уже давно была вся испачкана в пище. Он что-то пытался бормотать с полным ртом, откуда вылетали крошки. Белинда поняла, что сейчас бесполезно что-то обсуждать и попросила принести новую салфетку супругу. Лео со стороны наблюдал за манерами мужа сестры и лишь тихонько поджимал губы, удивляясь.
Наступило утро. Белинда позвала Иви на завтрак, сказав, что там никого не будет кроме них. Мужчины, за исключением Марка, который, как всегда, еще спал, уехали на охоту, а Люси и София отправились навестить подругу. Иви уже встала и причесывала волосы, сидя за туалетным столиком.
– Сегодня так солнечно, – произнесла она с улыбкой.
