Суд и государство - страница 31

как суд более независимый ввиду того, что он состоит из непрофессионалов. Иногда в ход идет карта развития конкуренции между правоприменительными органами, как это произошло во Франции с созданием в 2013 г. национальной финансовой прокуратуры, полностью автономной от прокуратуры г. Парижа, хотя при этом национальный финансовый прокурор прямо назначается президентом Французской Республики[110]. В России существует очень сильное и с периодическим постоянством накатывающее давление с целью введения по американской модели в состав судейского корпуса адвокатов. Но оно обычно ничем так и не заканчивается, поскольку не имеет никакого отношения к реальности[111]. Другие предложения, исходящие от так называемых либеральных российских кругов с целью сокращения любых возможностей взаимодействия между политическими органами и судьями, иногда доходят до абсурда в силу своего максимализма. Так, предлагается в ходе процедуры назначения судей более не осуществлять тщательную проверку личных данных кандидатов, упразднив соответствующую кадровую комиссию, действующую на уровне президентской администрации, поскольку она, дескать, слишком требовательна к кандидатам[112]. Эта идея вызвала изумление даже со стороны самих судей, столь очевиден риск коррупции и деградации судейского корпуса в случае ее реализации.

В более общем плане возникает следующий вопрос: а может ли правосудие вообще иметь положительный имидж? Не стоит забывать, что функцией правосудия является разрешение споров. В идеальном мире обоснованно проигравшая сторона призна́ет свою ошибку, а само судебное решение поможет ей добиться морального очищения, коего мы ждем от любого члена общества, достойного считаться таковым. В мире реальном, в котором нам суждено жить, обоснованно проигравшая сторона подаст апелляционную жалобу, а затем начнет готовить кассационную жалобу, если имеет на нее право. Но она ни за что не признает справедливость акта правосудия, поскольку такое признание автоматически означает признание собственной неправоты. Увы, но величие человеческой души пока еще не достигло достаточного для этого уровня мудрости. Следовательно, каково бы ни было вынесенное судебное решение, одна из сторон в любом случае останется им не удовлетворена. Данная неразрешимая проблема связана с более общим вопросом о непреодолимом характере противоречия между индивидуальной свободой и цивилизацией. Правосудие является частью цивилизации в том смысле, что цивилизация представляет собой процесс принуждения индивида, а значит, и его индивидуальной свободы[113]. Однако в эпоху, когда индивид считается абсолютным монархом, движимым исключительно собственной суверенной волей, всякое принуждение рассматривается как недопустимое посягательство на его бытие. В связи с этим правосудию ничего не остается, кроме как взирать на ухудшение своего имиджа прямо пропорционально сакрализации индивида-монарха, причем совершенно независимо от качества выносимых судебных решений.

Дабы компенсировать данный «структурный недостаток», проводится большая работа по информационной коммуникации, которая стала ключевым при́водом функционирования нашего современного общества – общества так называемой постправды. В большей мере, чем сами факты, дискурс о фактах должен превратиться в основную матрицу формирования общественного мнения и как следствие заложить фундамент легитимности власти и ее институтов. Так, например, в России были предприняты специальные усилия по обнародованию во имя принципа транспарентности судебных решений. В 2008 г. законодатель принял Федеральный закон, направленный на обязательное обеспечение всеобщего доступа ко всем судебным решениям, выносимым на всех уровнях судебной системы