Как бы то ни было, этот «выбор, от кого зависеть» сводится к технической альтернативе: назначаемость судей или их выборность, и каждый из вариантов данной альтернативы предполагает определенный тип зависимости: назначаемость влечет за собой тесную связь с другими ветвями государственной власти, но освобождает судью от давления со стороны политики, экономики, бизнеса, гражданского общества и т. п.; выборность судей отдаляет их от других ветвей государственной власти, но погружает в пучину политики с возникающими отсюда вопросами избирательной кампании и ее финансирования. Например, в американской системе финансирование избирательных кампаний на занятие судейских должностей крупными юридическими фирмами нередко влечет за собой в дальнейшем серьезные проблемы, связанные с независимостью избранных судей. Иногда в том же духе встречаются случаи неформальных договоренностей между адвокатскими и судейскими кругами, поскольку подавляющая часть американских судей – выходцы из адвокатской среды[98]. За исключением революционных периодов, европейская континентальная логика приводит к принципу назначения профессиональных судей, которые являются частью государственного механизма. Англосаксонская модель исходит из логики по общему правилу непрофессионального избранного судьи, который ближе к обществу и ко всему, что связано с борьбой за власть. Но какова бы ни была модель, правосудие всегда и везде остается одним из элементов государства.
2.2. Независимость от политики не означает независимость от государства
Общепризнанно, что для того, чтобы быть легитимным, правосудие не должно быть политизированным. Эта проблема регулируется с помощью различных механизмов: как на институциональном уровне, в частности, благодаря гарантиям беспристрастности судей, о которых говорилось ранее, особому статусу судей, отделению правосудия от администрации, так и по существу, когда правосудию в каком-то смысле запрещается становиться настоящей властью.
Речь идет о том, что суд не вправе при отправлении правосудия принимать решения политического характера. Подобную гарантию можно обнаружить в различных правовых системах. В США это доктрина политических вопросов[99], которая была выработана Верховным судом США и согласно которой суд не должен принимать к рассмотрению жалобы, основанные на политических вопросах. В то же время не всегда легко разграничить правовые вопросы и вопросы политические, особенно когда сталкиваешься с судом, который благодаря Writ of certiatori имеет свободу усмотрения в отборе дел для рассмотрения[100]. Верховный суд США определил две ситуации, в рамках которых дело будет считаться политическим, а не правовым: 1) при отсутствии какого-либо юридического критерия, позволяющего рассмотреть дело[101]; 2) если оспариваемое решение относится к исключительной компетенции одной из ветвей власти[102].
Данный аргумент о юридическом критерии в разных формулировках встречается и во французском, и в российском праве. Скажем, можно вспомнить ст. 5 французского Гражданского кодекса, которая запрещает судьям выносить решения в виде распоряжений общего или регламентарного характера, чтобы судьи тем самым не становились законодателем. В России функция по отправлению правосудия в целом рассматривается как сугубо юридико-техническая, поскольку признаваемая за судами степень свободы толкования правовых норм весьма сильно ограничена «руководящими разъяснениями», регулярно издаваемыми Верховным Судом РФ, которые устанавливают строгие рамки для деятельности нижестоящих судов
