Тошнота понемногу отступила.
– Где искать остальные зеркала? – повторил вопрос Марк, глядя на чашку с крепким сладким чаем, который заварил Саша.
Марк сидел на полу, прислонившись спиной к кухонному шкафчику. Чашка стояла перед ним, друг сидел рядом. Марк снова прокручивал в голове беседу с коллекционершей.
– Из города их не вывезли, они не любят перемен, – прошептал Марк.
Было бы неплохо снова в квартиру к Зое Петровне попасть, но там бродил Пересмешник.
– Не любят перемен, – Марк потер подбородок.
Птицелова нашел на вокзале. Вдруг зеркало хотели вывезти, но каким-то образом Птицелов решил нарушить планы?
– Кто не любит? – подал голос Саша.
– Зеркала, – пробормотал Марк.
Раз то, что в них сидит, своевольное и может сделать так, чтобы отыскали, значит, может и повлиять на то, чтобы зеркала оставили в определенном месте. Или бросили и больше никогда не беспокоили. Палец снова заныл, как тогда, когда Марк впервые рассматривал тетрадь. Марк сделал глоток чая. Опять звон Птицелова вспомнился. Парень посмотрел на Сашу, чувствуя как волосы на загривке встали дыбом.
– Что такое? – Саша приподнял брови в удивлении.
– Я знаю как искать, – Марк хлопнул себя по коленке, встал с пола.
Совершенно дурацкая мысль, но чем черт не шутит?
Марк направился в ванную, достал Птицелова из-под вороха одежды. Зеркало задребезжало. Вчера Марк посчитал, что Птицелов звал Костолома на помощь и поэтому начал звенеть. А вдруг зеркала посильнее могут пожирать другие зеркала? Нет, нет, нет, такого точно быть не может. Они же части одного целого. Не пожирать, Костолом хотел слияния.
Марк не стал надевать маску и, собравшись с духом, взглянул прямо на свое отражение позади птичьего скелета.
– Я дам крови, а ты расскажешь где искать Наблюдателя, Зубоскала и Мару. Не расскажешь – скормлю Костолому, – отчеканил Марк и замер: отражение улыбнулось частоколом черных зубов во рту.
Птицелов зазвенел.
Марк приложил руку к отражению и закричал: кожи на ладони как не бывало. На зеркале остался след крови, который моментально впитался в него. Из-за ослепляющей боли Марк даже сразу не понял, что на вопль примчался Саша.
– Что такое? – ахнул Саша и тут же рассвирепел:
– Что ты творишь? Совсем из ума выжил?!
Зеркало же тихо зазвенело и явило глазам изумленного Марка сотки полок с книгами и подшивками, пыльные коробки, сотни картонных карточек. Саша тоже вгляделся в изображение.
– Похоже на библиотеку, – Саша сощурился, чуть натянул правый уголок глаза, чтобы лучше видеть.
– Или на архив, – покачал головой Марк. – Детали бы не помешали, конечно.
Саша поджал губы.
– Знаю это место.
Марк с надеждой посмотрел на него.
– Детская библиотека, там рядом еще бывший Дворец пионеров.
– Как ты узнал?
Друг указал пальцем на огромные окна позади стеллажей.
– Я эти окна узнаю из тысячи. Из них было видно школу. Нина позже меня заканчивала занятия.
Саша покраснел.
– Я шел в библиотеку, возился с докладами или еще с чем, высматривал ее и потом выходил, как бы ненароком с ней пересекался, а дальше дело в шляпе. Мороженым угостить можно, в кино сходить.
Марк глупо заулыбался.
– Не знал, что тебе Нина нравилась.
Саша почесал в затылке.
– Да уж, было время. Ладно. Давай руку забинтуем и поедем за третьим зеркалом.
Марк закусил нижнюю губу. Он боялся оставлять Костолома без присмотра. Саша прекрасно понял, о чем запечалился товарищ, поэтому заверил:
