Сам Шмеля с женой жили рядом с корчмой, которую знал каждый уважающий себя житель городка; это заведение и было главным источником его дохода. В корчме можно было узнать все городские и окрестные новости, доходили сюда известия из Варшавы и других земель.
Времена стремительно менялись, королевская власть и ее основная сила – шляхта – набирали мощь. Расширялось влияние и католической церкви. Различного рода посланники, а с ними и жаждущие наживы двинулись на восток, оттесняя русских князей и православную веру. Немало таких людей проходило через городок, который находился на путях их движения. В один из дней беспокойный посетитель корчмы выспрашивал, где найти место для временного проживания. И тут Шмеля вспомнил о своем дворике да и предложил его за немалую цену незнакомцу. Тот осмотрел жилище и согласился там поселиться, несколько сбив после бурных объяснений плату за проживание. У Шмели появилось еще одно доходное место, которое стало приносить червонцы к его никому не ведомым богатствам. Правда, пришлось немножко потратиться для приведения дворика и жилища в более привлекательный вид и поиздержаться на прислуге – паненке Лизе, женщине уже не молоденькой, но еще довольно интересной, и в ней Шмеля тоже не ошибся. Вскоре можно было заметить во дворике приезжих и странствующих людей, которые, пожив некоторое время, съезжали; тут же приезжали другие. Были случаи, когда незнакомцы жили целую зиму, принося еврею немалые барыши. А когда жильцы выпивали в корчме, громко рассказывали об услугах, которые оказывала им Лиза. Такого безобразия просто так Шмеля допустить не мог и вскоре не только перестал оплачивать работу бедной служанки, но и требовал еще отдавать ему часть получаемого дохода от предоставляемых услуг, отчего между ними возникали частые споры, переходящие в неприличную ругань. Постепенно разногласия между ними были улажены, а дворик приобрел в городке славу не только скромной ночлежки, но и места для приятного проведения времени.
В корчме Шмели собирался разночинный люд, от которого можно было узнать новости, выходившие далеко за пределы польских земель. Один из посетителей, бойкий молодой человек, после изрядно выпитого вина громко и, главное, складно излагал такому же пройдохе о епископе, прозвища которого хозяин корчмы не расслышал, ибо молодой человек произнес его, наклонившись почти к уху собеседника. А дальше, после слов «… имеет трех жен и молоденькую прислугу», оба разразились громким смехом и опять перешли на шепот, из которого Шмеля понял, что для епископа это может иметь очень неприятные последствия и теперь священнику надо думать, как выходить из этой ситуации: или лишиться сана, или пойти под главенство папы. Еще долго сквозь смех можно было расслышать что-то вроде «… а святейшество не промах, осенил себя крестом – и безгрешен». Шмеля тогда, вздыхая, кидал свой взор на паненку Матильду, разносившую к столам еду и вино, вспоминая свою молодость и долгую жизнь с женой, подумывая, кто бы его осенил крестом и уберег от очаровательной паненки.
Грешные мысли Шмели прервал возглас бойкого молодого человека:
– Подходит время, когда многие кинутся под власть папы, спасая свои богатства и титулы.
От этих слов у хозяина корчмы совершенно испортилось настроение. Его торговые дела зависели от богатых и бедных жителей, только каждый приносил ему разный доход. А когда начинается чехарда, тайные переговоры, а хуже еще, спаси Всевышний, если лишат кого сана или начнутся междоусобные разборки, – тогда можно остаться без всякого достатка и пойдет Шмеля нищенствовать. Тут у хозяина корчмы на глазах сами собой выступили слезы.
