– Ну, если не считать нескольких чёрнобелых кадров в самом начале фильма, когда мы всё же можем лицезреть Максакова, – произнёс архитектор.
– Вы тоже видели этот фильм? – обрадовалась Варя.
– Видел. Вам, наверное, это покажется смешным, но моя фамилия Максаков.
Варя улыбнулась:
– Действительно, забавно.
У архитектора зазвонил телефон. Он ответил, произнеся несколько фраз, а затем, попрощавшись со своим собеседником, спросил:
– Вы очень торопитесь?
– Нет, – покачала головой Варя. – У меня занятия теперь только вечером.
– А у меня образовался час свободного времени. Клиент попросил встретиться позже. Давайте посидим в кафе. Не забудьте, вы обещали выпить со мной кофе.
– Я помню, – засмеялась Варя.
Максаков привёз её в кафе, которое располагалось на первом этаже небольшого ничем не примечательного снаружи трёхэтажного особняка из серого камня. Однако внутреннее убранство кафе значительно контрастировало с внешним обликом здания.
– Нравится вам здесь? – наблюдая за тем, как Варя с интересом разглядывает обстановку, спросил архитектор, когда они устроились за одним из столиков в очень удобных белых креслах, у которых имелись даже подушечки для поясницы.
– Очень, особенно люстры и светильники. Признаюсь, у меня слабость к осветительным приборам.
– Я так и думал, что вам здесь понравится. Шесть лет назад по просьбе хозяина кафе я отреставрировал это помещение. Это был мой первый самостоятельный проект. Между прочим, до революции здесь находилась кондитерская, пользовавшаяся необыкновенной популярностью у дам всех возрастов. Сейчас это кафе тоже стало одним из модных и часто посещаемых мест. Обычно днём здесь свободно, а вот вечером все столики заняты. К тому же в кафе подают те же самые десерты, что и до революции. Нынешний владелец наряду с ассортиментом и чиппендейловской обстановкой собирается вернуть этому заведению ещё и старое название – «У Луи Мейнара». Прежнего дореволюционного хозяина звали Луи Мейнар.
– Жаль, что не Франсуа, – улыбнулась Варя.
Архитектор бросил на неё удивлённый взгляд:
– Простите. Не понял.
– Был такой французский поэт, сочинявший сонеты. Франсуа Мейнар, – пояснила Варя.
– Никогда не слышал о таком поэте, – признался Максаков.
– И неудивительно, ведь он жил очень давно – в шестнадцатом веке. – Варя немного помолчала, а затем улыбнулась и сказала: – Значит, вы не только строите, но и реставрируете.
– Да, я начинал с проектирования и строительства, а затем увлёкся реставрацией. Мне показалось более интересным возвращать постройкам первоначальный облик. Правда, приходится много времени тратить на розыск архивных документов, планов и чертежей, а если они утрачены, то иногда воссоздавать только по фотографиям или сохранившимся в воспоминаниях описаниям. Например, реставрируя усадьбу Бряцаловых, я долго искал сведения о том, каким был паркет в Синей гостиной, а он, как рассказала мне одна из последних представителей этого рода, которую мне удалось найти, был наборным, то есть состоял из разных ценных пород дерева.
– Да, у вас сложная и кропотливая работа, – с уважением произнесла Варя.
В это время раздался звук дверного колокольчика, и в зал вошла одетая в брючный костюм ярко-лилового цвета и белоснежную блузку с жабо женщина. На её лице, покрытом толстым слоем тонального крема, были чётко прорисованы чёрные брови и подведены чёрным карандашом тёмно-карие глаза, отчего они казались угольно-чёрными. Длинные тёмные волосы женщины были уложены крупными локонами. Она посмотрела на Варю и Максакова тяжёлым взглядом, от которого Варе стало не по себе, затем кивнула в ответ на приветствие архитектора и, пройдя мимо них, села за угловой столик возле окна. Когда к ней подошла официантка, незнакомка заказала стакан воды.
