- Булатов, давай к столу, - позвала Элсирика. – Ну, сколько можно! Кушать сильно хочется.
- Пива мне, - отозвался я, стирая рукавом пот. – Пока ключ не извлеку, ужинать не будем.
Глотнув из горлышка «Клинского», я набросился на неподатливый кулак с новой силой, размахивая во всю ширь и беспощадно опуская молоток. Илийский камень брызгал крошкой, скрипел, пол под ним заметно вздрагивал, и я опасался, как бы не осыпалась штукатурка этажом ниже. Наконец я добился кое-какого успеха – мизинец герцога, треснул и отлетел к шкафу, а оставшуюся часть десницы великого Пориза пронзила трещина. В ту же минуту кто-то грозно постучал в дверь.
Элсирика и Дереванш молча уставились на меня – я, подняв молоток, смотрел на них.
Стук нагло повторился.
- Господин Дереванш, будьте любезны, узнайте, что нужно нахалам, - вежливо попросил я.
Архивариус замотал головой, разбрасывая по плечам черные кудряшки.
- Ну, может быть вы, Элсирика, имеете хоть каплю смелости? – осведомился я.
- Смелости, но не глупости, - Рябинина поджала губы и отвернулась к окну, за которым сверкала серебром половинка Виолы.
- Видите, Дереванш, Элсирика не может открыть. Так что, у вас нет другого выхода, - подытожил я. – Или я зря вам менял внешность?
Кенесиец очень неохотно встал и направился к двери. Я отметил, что рожки его подросли еще на пару сантиметров, а странное розовое образование стало длиннее и толще – что и говорить, выглядел он миленько. Пока архивариус перешагивал через булаву, постучали в третий раз: теперь уже совсем грубо, словно стараясь сломать замок.
- Открывайте, Дереванш, - приободрил я кенесийца, а сам взял посох и стал ближе к стене.
Он открыл.
Из-за шторы я успел увидеть, гильдийца с красным разгневанным лицом и надетой набекрень шляпой.
- Что вы себе позволяете!.. – вскричал гильдиец, поднимая дерзкие глазки от башмаков Дереванша выше.
- Я? – испугано спросил библиотекарь.
Гильдиец не успел ответить утвердительно, его дерзкие глазки, наконец, поднялись до физиономии Дереванша. Мгновенно расширились, едва не лопнув брызгами ужаса. Красное разгневанное лицо тут же стало бледным-бледным и жалобным. Испустив вопль раненой мартышки, он метнулся по коридору прочь от наших апартаментов.
- Вот видите, мой очаровательный друг, какие чудеса может творить ваша внешность, - заметил я, отводя архивариуса от двери. - Теперь можете не бояться никакого Марга – пусть он вас боится. Хоть мы пол здесь проломим, хоть разрушим с грохотом стены, никто сюда не пожалует.
- Легко вам говорить, господин Блатомир. Сами бы вы попробовали на себя налепить такую внешность, - простонал кенесиец.
Я хотел возразить ему, объяснить, что в его нынешнем облике есть много преимуществ, но в этот момент кто-то опять постучал.
- Я больше не выйду! Что хотите делайте, но я больше из комнаты носа не высуну, - решительно заявил архивариус и стал за шифоньер.
Ничего не оставалось, как открыть двери мне самому.
4. Глава 4
В этот раз на пороге стояло два неприятных типчика: один с морщинистым ртом, приземистый и с виду крепкий, другой высокий с удлиненной физиономией и быстрыми цепкими глазками, так и норовившими проникнуть вглубь наших апартаментов.
- Уважаемый, ваш невежливый стук очень мешает работе одного важного господина, - сказал тот, чьи глазки все пытались узреть происходящее за моим плечом.
- Да! Очень мешает, работе самого виконта Марга! – подчеркнул субъект с морщинистым ртом.
