– Я нашел проход в кустарнике. Достаточный, чтобы можно было провести лошадь.
Джорди отвязал кобылу и отправился за Уинфредом. Миновав проход, они некоторое время шли по широкой лесной поляне. Вскоре поляна закончилась и братья оказались на широком,
залитом солнечным светом лугу. Тропинка извивалась и петляла между порослями чертополоха. Уинфред взглянул на свою рубашку: она была местами порвана ветками колючего кустарника.
Посреди луга тропинка закончилась, и братья оказались на широком тракте, утоптанном людьми и копытами лошадей.
– Вот та самая дорога, о которой говорил Квинтин, – пояснил Уинфред. – Теперь нам нужно идти прямо. Надеюсь, мы успеем в город к вечеру.
К концу дня путники очутились на узкой улочке Хантингдона, по краям которой ютились обнесенные деревянными оградами дворики. Редкие прохожие шарахались в сторону,
подозрительно косясь на двух молодых людей, проезжающих верхом. Уинфред поймал за рукав пробегающую девушку и спросил, как добраться до ремесленных дворов. Та молча
показала рукой куда-то в сторону и побежала дальше. Деревянные домики сменились добротными каменными домами, и вскоре путники оказались на маленькой вымощенной камнем площади, посреди которой стояла величественная каменная церковь. У ворот церкви сидел нищий. Уинфред бросил ему пенни.
– Да благословит вас Господь! – пробормотал нищий.
– Знаете ли вы, как добраться до мастерской сапожника Райла?
– Старый Райл живет на южном краю ремесленных дворов. Только сапоги лучше заказывайте у Криспина, так как тот и вправду знает толк в своем ремесле.
Уинфред поблагодарил и развернул лошадь в сторону узкого переулка, ведущего к ремесленным дворам. Добравшись до дома с нужной вывеской, братья спешились. Юноша
взялся за железное кольцо и трижды громко постучал в дверь. Послышались шаги. Дверь отворилась, и на пороге появился невысокий рыжебородый мужчина.
– Кто такие? – спросил он, недовольно покосившись на лошадь.
– Мы прибыли к вам от господина Квинтина, – Уинфред протянул мастеру письмо. Тот вскрыл конверт, достал кусок бумаги, испещренный тонкими буквами, бегло ознакомился
с содержанием письма, затем достал деньги и машинально сунул их себе в карман.
– Стало быть, ты Уинфред Скотт? А это кто с тобой? – спросил он.
– Мой младший брат. Он вызвался сопровождать меня, хотя я и пытался его отговорить.
– В письме сказано только про тебя. Старый Квинтин, видимо, совсем рехнулся, отправив двух юнцов невесть куда! Ну что ж, проходите в дом, а я отведу лошадь в стойло.
Братья кивнули и зашли внутрь. Дом сапожника состоял из двух основных помещений. Войдя в прихожую, братья увидели мастерскую, посреди которой стоял широкий верстак, а
на стене висели деревянные колодки разной формы и размера. Джорди взял в руки сапожный раскроечный нож, но Уинфред отдернул его.
– Ничего тут не трогай.
Другая часть дома состояла из спальни и маленькой комнаты, отдаленно напоминавшую гостиную. Питался сапожник, видимо, прямо в мастерской, не отходя от рабочего места.
На полке у входа стояли сапоги, на одном из которых Уинфред увидел потертое клеймо обувного мастера.
Рыжебородый вернулся и захлопнул за собой дверь.
– Ну что же, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, – сказал сапожник. – Во всех смыслах этого слова, – усмехнувшись, добавил он. – Завтра вы останетесь здесь и будете
помогать мне, а сейчас пойдемте ужинать.
