Всё противно, и я себе противна. Чувство непоправимого меня душит. Бесконечная мысль движется по кругу: а если бы я не взяла с собой эти деньги… А если бы не пошли на Апрашку… А если бы я просто сказала: «Нет, мы не будем в этом участвовать»? Сколько возможностей, и все упущены. Мечтать о прошлом бессмысленно. Если только о будущем, в котором можно будет искупить вину.
«Тупица, – корила я себя и не могла остановиться. – Купилась на лохотрон. Мама копила, работала на трёх работах, а ты…»
– Сколько он тебе дал? – мама, заплаканная, появляется на пороге комнаты.
– Шесть тысяч.
Мама отсчитывает шесть тысяч, резко бросает на мой стол:
– Чтобы сейчас же взяла эти деньги и отнесла ему.
– Да я…
– Почему ты не позвонила мне? – с надрывом спрашивает она. – Ты хоть знаешь, у кого ты просила? Да ваш папаша всю жизнь давал какие-то копейки на маршрутку! Один раз не выдержала и написала ему, нужны были деньги на твоё лечение. И что ты думаешь? Без толку! Мне денег не даёт, а вам даёт на шоколадки – вы и рады, добрый какой папа, посмотрите-ка! А тёте Тамаре он знаешь что сказал?
– Ну, мама, такого уж быть не могло, – не выдерживаю я, – это тётя Тамара что-то перепутала.
– Быстро дуй к нему и верни ему деньги. И только попробуй не отдать! Или он тебе больше дал? Обманываешь?
– Нет! Не больше!
Я беру деньги, выхожу из дому и направляюсь к папе. Ехать долго, с пересадками. Нет, думаю я, это какой-то бред, такого быть не могло. Я вспоминаю соседку по огороду, тётю Тамару. Ну, она приятельствовала с родителями, но нельзя сказать, что дружила. Она могла неправильно понять, перепутать или, в конце концов, даже оклеветать! И вот так, из-за этой ошибки, мама все эти годы думает, что папа такой бессовестный и отказывался кормить своих детей? Хотя нет… Кормил или не кормил – это же факт. Не может же мама говорить «не давал денег», если он на самом деле давал? Значит, не давал? Но почему?
А может, ему самому не хватало? Не было денег – и всё? А сейчас вот появились – и он выслал?
К папиному дому подходить тоже как-то непросто. Как я ему всё это объясню? Или это он будет что-то объяснять?
Папа встречает меня на пороге растерянный.
Он живёт в уютной квартире с новой женой и двумя толстыми кошками. Мы с Полиной иногда ходим к нему в гости. Папина жена вкусно нас кормит, после обеда мы тискаем толстых кошек и пытаемся общаться. У Поли с этим полегче: она старше и папа для неё подольше успел побыть папой. Мне сложнее: я никогда не знаю, о чём говорить.
О самом папе я могу рассказать довольно много. Он фотограф, летает на дельтаплане и фотографирует город с воздуха. Поднимает тяжёлые гири и бегает по утрам. Умеет что-то вытачивать на токарном станке, рыть колодцы, строить и ремонтировать. Казалось бы, так много увлечений, но я никогда не могла сказать, о чём он думает, когда поднимает гири или летит на дельтаплане. Что его волнует. Есть ли у него какие-то проблемы. Счастлив он или нет… Папа был немногословен и о главном никогда не говорил. А спрашивать я не решалась, как будто такие вопросы задают на специальном языке, который я пока не освоила. Если бы меня спросили, хороший ли человек мой папа, я бы ответила, что да, пожалуй. Но меня всегда удивляло, что он – мой родственник, да ещё и такой ближайший. Что во мне есть его гены, что я на него похожа. Папа казался мне странным.
– Привет! Заползай! – пригласил папа, и я вошла в прихожую.
