А Прошку, когда он был молодым, деды просто изнасиловали. И не его одного. По словам «помазков», сейчас такого беспредела нет. Мол, если будете правильно себя вести, то зря никто не обидит.
О том, что это не совсем так, Макар убедился уже через неделю пребывания в общем составе. Проснулся ночью от толчка в бок. Сел на кровати, пытаясь в полусумраке дежурного света что-нибудь разглядеть. Рядом с его койкой стояли два старичка из автовзвода.
– Сколько дедушке осталось до приказа?
Макар сразу всё понял, но «включил дурака»:
– К-какому дедушке?
– Слезай.
Макар спрыгнул со второго яруса. «Дедушки», как и он, были одеты в одном белье – рубахи и кальсоны.
– Запомни, салабон: дедушка – это я: Мальков Владимир Николаевич, приказ выйдет двадцатого апреля, сколько дней осталось, будешь мне докладывать тогда, когда скажу. А сейчас, за то, что заставил дедушку тебе всё это объяснять, держи!
Он широко размахнулся, целясь кулаком в челюсть Макару.
Время замерло. Макар быстро огляделся. Второй «старик» поднимал Генку Коротина из Липецка, тоже с последнего призыва, ещё трое «воспитывали» молодых через проход. Все замерли в неестественных позах. Макар выхватил из своего кителя авторучку с микрофоном, включил запись, затем взял сапог. Примерился и ударил сапогом по кулаку на вытянутой руке Малькова. Потом, отбросив сапог, оттолкнулся и упал на пол, переворачивая табуретки, одновременно «запустил» время.
Как он ни старался, всё равно сильно ушибся локтем. Выбравшись из кучи табуреток, Макар взялся двумя руками за челюсть, изображая боль и, в то же время, прикрывая ладонью ручку с микрофоном в рукаве, и подошёл робкой походкой к обидчику.
Тот тряс правой рукой и морщился от боли:
– Ты чего, салабон, такой костлявый? Всю руку об тебя ободрал! – каким-то плаксивым голосом пожаловался Мальков, – понял, что в следующий раз надо деду отвечать?
– Так точно, Владимир Николаевич! Высчитать, сколько дней вам осталось и по первому требованию доложить.
– То-то же! Можешь спать, тебе на сегодня хватит, – с важным видом, потряхивая рукой, Мальков подошёл к напарнику, который в это время издевался над Генкой Коротиным. Тот стоял по стойке смирно. Держал руки по швам, а «дед» бил его по лицу кулаками со словами:
– Запомнил, сколько дедушке осталось до дембеля?
Генка с каждым ударом только больше путался.
Поднимаясь на свою койку, Макар отметил, что «помазки» их взвода не спят, а, полусидя, с интересом наблюдают за событиями.
Прикинув расстояние. Макар слегка высунул из-под одеяла руку с «хитрой» авторучкой и направил микрофон на Генку. Но его истязатель видимо уже устал и отправил Генку спать.
Остальные угомонились не скоро. То и дело с разных концов казармы доносились звуки ударов и падений, приглушенный злой шёпот «дедов» и всхлипывания истязаемых.
Макар отметил, что в издевательствах над молодыми принимали участие всего шесть старослужащих. Все лица он рассмотрел, отметил про себя, что надо будет установить фамилии. Зафиксировать на магнитофон удалось только двоих. Ну, и то вперёд. Начало есть.
– Гена, а ты фамилию этого деда запомнил? – Макар подошёл к товарищу по несчастью, когда, на следующий день, тот снимал колесо со своей техники ШРС – шрекороторный снегоочиститель.
– Какого деда? – Коротин прислонил к стене снятое колесо и полез в карман за сигаретами,
– Который тебя вчера пытал после отбоя.
