— Да ладно, — прошептала я и потрогала для уверенности шмотку. — Прям магия-шмагия…
— Правда, классно? — чуть ли не подпрыгивала на месте Ринка. Она пыталась казаться серьезной и умудренной опытом, гордой повелительницей магических платьев, что ли, но на деле ее губы расплывались в совершенно ребяческой широкой улыбке.
— Надо выпить, — я тряхнула головой, еще раз потрогала платье. Оно не укусило, просто сидело, как на меня шитое. Это было удобно, но как-то подозрительно.
Я отобрала у Мелкой жезл, покрутила его в пальцах и ничего сверхъестественного не почувствовала. С другой стороны, платье действительно уменьшилось, даже хуже — подстроилось под размер. Связано ли это как-то с нашитыми на всех одеждах крошечными камешками? Я положила жезл туда, где он был, проверила на всякий случай обувь. Но тут все оказалось проще: пять видов странных тапочек в нескольких усредненных размерах. Значит, с обувью этот трюк не работает. Пока я щупала платья, ковыряла материал и рассматривала все остальное, что лежит на полках, Мелкая вернулась в гардероб с тарелкой бутербродов.
— Может, подкрепимся?
Ее вопрос заставил меня остановиться и мысленно дать себе пощечину. Нужно немного расслабиться. Конечно, я увлеклась этими проявлениями магии или технологии не просто так. Неизвестное пугает, в основном. Особенно если имелась замечательная фантазия и рядом нет кого-то старше и ответственнее, чтобы защитить от страшного. Вот Ринка, наверное, поэтому и не беспокоилась. Ну свадьба, ну магия… Ее больше возможности поражали и удобства. А у меня сразу в груди заболело: а вдруг молнией в нас попадут или без памяти оставят, опоят или приворожат. Но это не дело — пугать Мелкую, читать нотации, пытаться впихнуть ей в голову, что здесь тоже опасно и что жених — еще тот хмырь. Еще успеется.
— А я тебе подарок так и не отдала!
Ребенку ведь восемнадцать исполнилось вчера, а мы об этом и не вспомнили. Так что я отложила на будущее все расследования и жестом показала крестнице: садись на кровать. Для атмосферы праздника, которого вчера так и не случилось, я перетащила из гостиной пуфики, принесла еще еды и стаканы на странных низких ножках, раздвинула шторы и, наконец, достала из рюкзака подарки: красиво упакованный личный дневник и бутылку шампанского.
— Даже не будем дожидаться двенадцати дня? — хихикнула Мелкая, намекая, на распространенное выражение своего отца про то, когда можно начинать пить.
— Ради такого случая сделаем исключение. Пока к нам опять не нагрянул какой-нибудь князь, должна же я поздравить свою крестницу с совершеннолетием!
С глухим звуком открылось шампанское, пробка улетела куда-то угол, шипящее содержимое выбралось наружу, забрызгав все вокруг. Ринка рассмеялась и с визгом принялась стряхивать капли с платья. А мне было как-то все равно. Момент был хорошим, хотя я чувствовала, что это затишье перед бурей. Слишком подозрительно, что нас так надолго оставили в одиночестве. Князь ведь не отвяжется. Но это будет потом, может, через десять минут или через час, а пока я разлила шампанское по бокалам, один протянула крестнице и подняла в воздух свой:
— За тебя, родная! Пусть все решения, которые ты примешь, будут только твоими, успех — настоящим, а любовь, которая придет к тебе обязательно, искренней и взаимной, никем не навязанной.
Ринка, конечно, бросилась ко мне обниматься. Потом приятным звоном отозвались бокалы: и хотя шампанское охладить было негде, эта мелочь не сделала его менее вкусным. На секундочку все стало хорошо и мирно. Мы сидели у окна милой девичьей спальни в блестящих длинных платьях, подогнув босые ноги, и смеялись над всей этой шмагией, ситуацией и дурацкими старыми анекдотами. Светило утреннее яркое солнце, на горизонте темнел лес, вдаль вилась желтая широкая дорога, по которой пролетали всадники и какие-то экипажи. А в небе парили птицы и не только они. Я прищурилась, но толком так и не поняла: может, это реальный дракон пронесся или все-таки шампанское так быстро ударило в голову.
