– Куда-куда… к корове под муда, – ответил Свалка.
– А серьезно?
– Серьезно.
– Если у коровы есть муды, значит, она бык, не бывает коров с мудами.
– Бывает, что свинья летает, – ласково прищурился Свалка.
Петрищев хмыкнул. Они парили в воздухе, глядя сверху на снующих колобков и неустанно прибывающие инфернальные кучи. Свалка в своем любимом образе начальника ЖКХ дурачился, нарочито неуклюже болтал конечностями, вращал головой, и иногда одобрительно всхрюкивал, напоминая откормленного поросенка, возомнившего себя аэропланом.
– Видите, вооон там?
Свалка указал вниз.
– Пирамидка цвета талого говна? – пригляделся Петрищев.
– Это привередливый колобок. Они с вашим предшественником подружились и намутили историю. Я особо не интересовался, знаю только, что в нее помимо прочего входили духовный рост, единый порыв и мастурбация.
– Хуйня какая-то.
– Хуйня у коня, – наставительно поднял палец Свалка. – Поэтому истории и должны твориться случайным образом. Чтобы не было претензий потом. Ни к себе, ни к кому-либо.
***
– Ты охренел, Петрищев?! – лицо начальника приобрело цвет праведного негодования.
– Я? – злобно зашипел Василий. – Я охренел?! Ах, ты, сука! Слуга, блядь, царю, отец ебучим солдатам?! Говна кусок!
Но прежде чем он вцепился Сергею Петровичу в горло, в головах у обоих раздался телефонный звонок.
– Алло! – дружно гаркнули они.
– Хуем по лбу не дало? – спросил знакомый голос.
***
В каждой жизни каждого наступает тот самый неловкий момент, когда история, что он считал своей, вдруг оказывается чужой. И он там вовсе не главный герой, а второстепенный персонаж. А еще хуже, статист, массовка. Потому что главному герою необходима иллюзия движения вокруг. Доброе утро, передайте соль, свежие газеты, вам как обычно без сахара, позвольте вашу даму и прочие проявления.
Именно осознание себя аллегорической щеткой, об которую начальник ЖКХ чешет самолюбие, а вернее даже не щеткой, а никчемной ее ворсинкой, побудило Петрищева дать Сергею Петровичу по лицу. А мог бы просто сменить угол зрения.
***
– Я ведь предупреждал, – укоризненно погрозил пальцем начальнику ЖКХ Свалка.
– Это все он! – Сергей Петрович указал на привередливого колобка. – Утверждал, что моя история изменит мир.
Пирамидка цвета талого говна встрепенулась и нагло заявила:
– Вранье! Откуда мне знать, я всего лишь жру, перемешиваю и исторгаю.
– Да ты прям сраный блендер! – съязвил Сергей Петрович.
– Блендер-хуендер, – хихикнул Свалка. – Кручу, верчу, запутать хочу.
– А вы вообще помолчите! – взвизгнул начальник, – С вами мы еще поговорим! Компетентные органы разберутся, уж я…
– Заткнитесь все, – рявкнул Петрищев. – Хватит придуриваться!
Наступила неловкая тишина. Свалка, Сергей Петрович и пирамидка цвета талого говна потупили виноватые взоры.
– Какие же вы все уроды, – горько покачал головой сантехник.
– Кому урод, а кому и хер в рот!
Начальник ЖКХ отвесил Свалке возмущенный подзатыльник. Тот в долгу не остался, пнул Сергея Петровича под пухлый зад. Завязалась бесшумная потасовка.
– Почему вы мне не сказали? – спросил Петрищев.
– О таком молчать следует, – привередливый колобок вклинился между дерущимися, разводя их на почтительное расстояние друг от друга.
– Ты бы обличье поменял, – пропыхтел начальник ЖКХ, утирая со лба пот. – Можно в бабу… А то некомфортно, вроде как я самому себе пиздюлей выписал.
– Это тебе психологический тренинг, – показал язык Свалка, – ты же их любишь?
