Этим-то спиртом Ленка и решила угостить подруг. Разведённым, само собой. Тут главное – угадать с соотношением воды и спирта, но они с Олегом уже натренировались. Для приличия и красоты можно закрасить вареньем. Но это уже на посошок, если что. Ещё у Ленки была бражка, которую ставила её бабушка, – звалась она домашним шампанским. На первый взгляд и глоток, напиток был безобидным и лёгоньким: для девчонок в самый раз.
Сначала хотели устроить вечеринку с пацанами: Ленка будет с Олегом, Вика придёт с Кириллом. Но Алла была без пары, да и цель у встречи была другая, поэтому Ленка объявила девичник. В понедельник в театре выходной – его и наметили.
Вика пришла первой. Лишь переступив порог Ленкиной квартиры, тут же окунулась в детство. Что-то тёплое обняло за плечи и не отпускало. Она с размаху плюхнулась на один из матрасов, который лежал прямо на полу вместо прежнего дивана, провела рукой по самовязанному пледу. Напротив расположился ещё один матрас под таким же пледом. В углу по-прежнему стояла швейная машинка – ножная, типа «Зингер», и Вике всё так же хотелось подойти к ней и нажать на тяжёлую ажурную педаль. Из магнитофона на полу рыдал Константин Никольский: «Я сам из тех, кто спрятался за дверь. Кто мог идти, но дальше не идёт…» Подвывая ему: «Кто мог сказать, но только молча ждёт. Кто духом пал и ни во что не ве-е-ерит», – Ленка прикатила из кухни столик на колёсиках. На нём громоздился смешной пузатый графин с закуской. Вика вопросительно уставилась на графин. Его важный вид, Ленкино жилище и сама Ленка с дымящейся сигаретой в углу рта и прищуренным от дыма глазом создавали какое-то весёлое настроение, радостное предвкушение праздника. Вика заливисто рассмеялась и тоже закурила:
– Вот странная штука. Всегда раньше задавалась вопросом, почему балетные, которым так важна дыхалка, курят. Теперь вот сама курю. А помнишь, как курила в классе Тамара Леонидовна? Начнёт, главное, как бы у входа, постоит из приличия недолго с прикуренной сигаретой у дверей – типа «я не курю на вас». Но потом непременно будет ходить по классу и дымить. Ещё и подойдёт, ногтями двух указательных пальцев вопьётся одновременно тебе в зад и икру поднятой ноги, а зажатой во рту сигаретой, вот как у тебя сейчас, будет пыхтеть в лицо… – Вика подтянула к себе одну из трёх пепельниц, скучившихся возле второго матраса, и стряхнула в неё пепел. – Мы, кстати, виделись с ней уже в театре. Так расплакались обе, расчувствовались. Долго поговорить не получилось – времени не было. Я думала после класса зайти ещё раз, но мы пошли гулять с Кириллом: город ему показывала, в общагу к нему заглянули. Ничего устроился, но, может, ненадолго, и скоро к нам переедет. Мама хочет с ним познакомиться.
Когда на магнитофоне допели до «Слепили бабу на морозе: руки, ноги, голова», в дверном проёме комнаты показалась голова Аллы.
– Ну у тебя, Лен, как обычно: двери не закрываются, заходи и бери, что хочешь. Привет курильщицам! – И Алла протянула торт «Полёт».
– Ты с ума сошла? Какой торт? – Вика деланно возмутилась.
Позавчера в театре они с Аллой обменялись только парой фраз на лестнице – всё перекрыла встреча с Тамарой Леонидовной: шумная, радостная. Дальше они разошлись по классам и уже не виделись. До сегодня.
– Да нормально. Завтра в классе всё сгорит. Раз в кои-то веки можно. Ты ж помнишь, какой он вкусный: безе, орехи? Как тут отказаться?
