Свет воспылает - страница 14

– В общем, если хочешь до перекрёстка доехать, держись света. В темное время суток прячься. Кобылке пасть связывай чем-нибудь, чтобы не выдавала схрон.

Он поднял ладонь, двинул вперёд, но вайнка окликнула его:

– А Пегой рассадник в какой стороне находится?

– Слева от Серебрянки, двадцать итт двигать, а потом ещё несколько по тропам, – ответил тот, начав набирать скорость. – От Восточного пути проще ехать, там дороги проезженные.

Сирлия бросилась по тракту на юг. Путь пролегал меж тех самых деревьев-исполинов, название которых она позабыла. Но помнила, насколько велики здешние водопады, древние дороги, разбитые в незапамятные времена, по которым когда-то могли свободно разъехаться несколько экипажей в ряд. Сама природа воссоздала здесь настолько уникальные флору и фауну, что чужеземцам не следовало удивляться незаселённости большей части материка. Небольшие государства Гил Амаса, конечно, могли вступать и иногда даже вступали в войны с могучими державами запада, однако до смертельного для гил амасцев лобового столкновения дело никогда не доходило из-за банальной причины: вести войны через огромный океан крайне трудозатратное дело.

Большак тянулся на юг, петляя юркой змеёй. Покрытая колдобинами и заезженная колеёй грунтовка извивалась, огибая редкие могучие деревья, овраги с останками давно сгнивших экипажей и телег, потрескавшиеся от времени валуны. Путница следовала на юг, делая остановки и стараясь оценить своё текущее местоположение по карте. Только сейчас Сирлинорэ заметила одну странную вещь. И начала объяснять сама себе:

– Почему они истребили этих чаровников, если до ближайшего города полтора дня конными ехать?..

Сивка, неторопливо жевавшая траву, словно поняла слова наездницы и помотала головой.

– Надо бы назвать тебя как-нибудь. Как в той книге, лихой охотник на чудовищ каждую свою лошадь одним именем называл. Хотя какой смысл?.. – спросила наездница у увлечённой травинками морды. – В ближайшем яме поменяю тебя, если доберёмся до какого-нибудь города.

Подул ветер, согнавший все признаки дурных, не совсем здоровых мыслей. Охватил озноб, редкость для тёплого Гил Амаса. Сирлия сама себя выругала:

– Кажется, одиночество пагубно на меня влияет, уже с лошадью разговариваю… Шевелись, милая.

К сумеркам стало понятно, что до перекрёстка ещё не меньше десяти итт. Сирлинорэ, подсвечивая фонарём, рассмотрела на карте несколько построек. Ближайшие к дороге и, вероятно, к ней заштрихованы, значит, разрушены. Она направилась туда.

Спустя пару мэрр9 посреди деревьев увидела каменистые развалины. Заросли кустарника укрывали их, вход едва показывался в лунном свете. Они явно провалились в землю, значит, место было заболочено. Сирлия напрягла зрение, почувствовалось жжение: ангельским взором она осмотрела руины на предмет тех, кто мог скрываться внутри. Живности, кроме мелкой, напоминающей силуэтами грызунов, не обнаружилось. Вздохнув, наездница спешилась, разобрала завал, едва не поранив руку, и загнала сивку внутрь. Проверив, что в помещение всего один вход, дева заложила за собой ход.

Здание выглядело как храм, но определить, какого бога здесь почитали, не представлялось возможным. От алтаря остался разбитый каменный стол. Ни одного следа украшений, только осколки мозаичных стёкол и заваленные двери из нефа. Кобыла рухнула на полотно пробившегося сквозь разбитый пол мха, Сирлия завязала её пасть ремнём. Чувствуя холод, укуталась плащом и легла рядом. Для восстановления сил ей, сверхсуществу, не требовался сон, хотя спать она и могла по желанию. Однако, лишившись большей части сверхспособностей, охотнице пришлось довольствоваться вводом себя в состояние транса. Она чуяла, видела, слышала, но не могла пошевелиться. И так, в полусонном состоянии, её силы восстанавливались быстрее.