Майра почувствовала что-то странное, прозвучавшее между строк красноречивого юноши. Какие-то его слова веяли правдой.
– О материях мы можем спорить долго, уж точно не следует делать это на дороге, мешая людям, – девушка отошла, пропустив очередную телегу с громыхающим на местном языке возницей. – Мне требовалась всего лишь помощь, а не демагогия о высоком. Поэтому скажи: ты готов помочь?
На этот раз игривый взгляд пропал, он пристально впился в собеседницу, словно желал загипнотизировать. Решил ответить:
– В нашем городе точно нет ни представителей вашей веры, ни артефактов или иных атрибутов, свойственных лживой религии властолюбивых…
– Ах, ты!..
–…даже если носители ваших крестов прячутся где-то, то на людях они не показываются, – перебил её Бэнст. – И тебе бы следовало никому свой солнечный крест показывать. Мера предосторожности.
– Хватит на дороге болтать, молодые! – рявкнули прошагавшие мимо стражники, особо не отличающиеся обмундированием от вышибал из таверн. – Дорогу! Дорогу!
Двое отошли под навес ближайшего дома. Местный хотел дотащить сумку, но стукнулся лбом с хозяйкой, которая первой схватилась за ручку. Майра недовольно фыркнула, тот и не подумал извиниться.
– Гхм, моя наставница рассказывала, будто у вас не в почёте представители других конфессий, – проговорила девушка, оглядывая наполненную голытьбой улочку. – Но что нам может грозить здесь?
– Нам? – переспросил он.
– Она отправилась на охоту, а мне разрешила остаться здесь, чтобы военные патрули или чудовища не причинили вреда. Но ей нужно прикрытие. Нанимать кого-то из ваших отказалась.
– Гордая, значит, тётушка твоя?
– Откуда ты знаешь, что она моя тётушка? – удивилась вайнка.
– Ясновидящий, – слегка улыбнулся Бэнст. – А если серьёзно, то послушники обычно своих наставников либо дядюшками, либо тётушками называют. Якобы так у нас, местных, вопросов меньше. Чушь. Мы давно вас раскусили. Просто так ни вайны, ни нидарийцы, ни прочие люди запада не ездят к нам в паломничество, ибо тут никогда не было ваших регалий, а местные религии гонят вас и вашу паству, если таковая образуется. Ничему не учитесь.
– У нас важное задание! – вспылила она. – Мы не контрабандистки! Нас так уже окрестили таможенники ваши!
– Тише, не кричи, – он подступил ближе, она рефлекторно попятилась, забыв про сумку. – Так что у вас с тётушкой?
– Нужен проводник, – Майра осмелилась схватить сумку из-под тоги чужака и накинуть себе на плечо. – Тот, кто не предаст и не бросит. Тот, кто может сохранить тайну. Тот, кто не будет разглядывать меня нездоровым взором. Если есть такой на примете, буду признательна.
Он снял с себя тогу и головной убор на глазах у горожан, обнажились вьющиеся каштановые волосы. Под церковной одеждой, в отличие от священников с большой земли, юноша носил вполне городскую одежду: широкие штаны, заправляемые в высокие башмаки, льняную рубаху на голое тело и амулет, что красовался среди крохотных тёмных волосков. Майра рассмотрела украшение внимательно – на золотой цепочке висел крошечный скипетр длиной со швейную иглу. Бэнст отряхнулся, спрятав скипетр под рубахой, причесал волосы, поклонился и представился:
– Бэнст Скиталец, к вашим услугам, миледи.
Майра недовольно помотала головой. За такого спутника Сирлинонэ спросит с неё строго.
***
Кобыла давно проснулась и рьяно мотала головой, чуя посторонних. Сирлия вспомнила, что забыла закупить в городе эфирные масла для долгих путешествий, с помощью которых можно легко отбить запах. На головы посыпалась крошка. Священнослужительница тихо обнажила клинок, достала из сумки свиток огненной стрелы, взяла в свободную левую руку.
