Раннее летнее утро. Небо еще не просветлело, но уже не такое темное как в полночь. Днем будет жарко, а сейчас еще веет ночной прохладой. Я прижимаюсь щекой к шероховатому прикладу винтовки и закрываю глаза. Перед внутренним взором еще стоит зеленое ромашковое поле и улыбка сына, ощущение его объятий. На смену этому видению приходит странное чувство тревоги. На войне такое случается часто – начинаешь чувствовать невидимое. Опасность, врага, ангелов, свою смерть… Вот и сейчас пришло ощущение, будто на солнце внутри моего видения набежала мрачная туча. Я открыл глаза и тут же увидел ее. Стрекозу. Она сидела прямо на затворе винтовки, глядя на меня своими огромными глазами. Я улыбнулся. Откуда она здесь? Уже давно в здешних местах не было видно ни одной птицы, ни одного насекомого. Из всех животных остался только пес Пуля. Только он смог пережить массированные атаки на крепость. Я осторожно подул на стрекозу, но та лишь поводила крылышками, оставшись сидеть на холодном металле затвора.
– Глупенькая, улетай! Ты можешь! Скоро здесь будет очень жарко и опасно. Эх, если бы я мог так же, как ты, летать. Я бы улетел подальше от людей, в поля. Далеко-далеко отсюда.
Больше всего на свете мне захотелось сейчас оказаться на том самом ромашковом поле! Обнять сына и упасть вместе с ним в высокую траву, наслаждаясь тишиной и теплом летнего солнца. Слушать треск кузнечиков, шелест стрекоз и вдыхать аромат разнотравья разогретого луга.
Стрекоза прошлась по затвору вперед-назад и, затрепетав крыльями, сорвалась в воздух. Мгновение – и ее уже не было видно. А чувство тревоги внутри становилось все отчетливей и отчетливей. Словно стрекоза прилетала предупредить о чем-то. Пронзительно закричал часовой. Я приник к бойнице и даже не понял сначала, что происходит. Сначала мне показалось, что это утренний сумрак окрасил стелющийся по земле туман странным цветом. Но тумана не могло быть столько много. И не мог он быть таким густым и иметь такой ядовитый оттенок. Огромное темно-зеленое облако метров в десять высотой застилало все пространство вокруг, неумолимо приближаясь прямо к нашим позициям. Когда я понял, что это было, то замер от ужаса. Это было видение из кошмарных снов. Демон из самых угрюмых адских глубин. Дракон, выискивающий свою жертву. Деревья при его приближении желтели прямо на глазах, а листья тут же падали на землю, срываясь с омертвевших веток. Трава чернела, превращаясь в зловещий ковер, расстилающийся перед его неслышной поступью. Это была сама Смерть, летящая на крыльях теплого летнего ветра. ХЛОР. Я начал медленно спускаться вниз, чувствуя, как ноги предательски онемели, отказываясь двигаться. Крепость встречала зеленого демона молча, словно ее защитники были околдованы его черной магией. Лишь истошно кричали что-то часовые… Невозможно было разобрать. Я смотрел как завороженный на приближение зеленого дыма, а в голове билась обреченно одна лишь мысль:
«Все… Это конец… Все…»
От этого газа невозможно было спрятаться. От него невозможно было защититься. И если со снарядами и пулями мы научились справляться, то с этим коварным изобретением ничего нельзя было сделать. Хлор, перемешанный с бромом. Он проникал везде. От него не могли защитить нас потрепанные бомбежками бетонные стены. От него не могли помочь противогазы, потому что их не было в крепости. А это значило, что жить нам оставалось всего лишь несколько минут.
