Светлейший. 2022. Кровь Миров - страница 31

Что ж, вот мы и на борту челнока с незатейливым названием «Заря-17», который ждал нас под брюхом носителя. Термоядерные Двигатели Коссиковского тем более, Двигатели Шамли были слишком велики для небольшого челнока, а использовать химические двигатели было слишком дорого и нерационально. Поэтому двухступенчатая схема выхода на орбиту.

– Добрый день, товарищи, дамы и господа.

Собравшиеся в челноке вразнобой поприветствовали меня.

Я проверил крепления и готовность систем безопасности в ложементе дочери. Смех смехом, а я однажды взорвался вместе с кораблём на старте нашей миссии к межзвёздному астероиду Орфней. Приятного мало. Хорошо хоть системы спасения экипажа отработали штатно, и мы просто жёстко упали на системе парашютов в Индийский океан, где нас потом и выловили вертолётами. Нормально упали, погибших не было. Всех даже допустили до повторной попытки стартовать в глубокий космос. Правда недролог наш свалился с болячкой, пришлось менять на Марфу. Ладно, Марфа – другая история. Не при детях.

Родила она второго сына, кстати. Не сама. К счастью, не от меня. Институт Крови постарался.

Но наша экспедиция подтвердила, что глубокий космос не для обычных людей. Во всяком случае, с нынешним уровнем технологий. Здоровье серьёзно сдало почти у всех участников звёздной экспедиции. Не помогли ни препараты, ни экраны, ни магнитные поля корабля. Не говоря уж, что мы едва не улетели прямиком к звёздам.

– Дочь, ты готова, а, твоё величество?

Екатерина Марсианская заученным движением опустила стеклянное забрало космического шлема. Шипение. Герметизация.

Кивок.

Старт – опасная штука. Дядя Федя вот взорвался на старте, а система спасения «почему-то» не сработала. Се ля ви, повторюсь. В опасное время мы живём. Фёдора-то мы заменили в Тройке на его сына Бориса, но менять дочь Катю на сына Мишу я как-то не стремился. Да и сам не рвался пока на тот свет.

Шипение. Герметизация.

Мой шлем встал в пазы и «присосался» к огнеупорному скафандру. Лишние три-четыре минуты скафандр мне даст в случае катастрофы.

А, может, и пять-шесть. Смотря как бахнет. Не дай бог, конечно.

Екатерина Михайловна при помощи фрейлины Аяны закрепляла маску на морде Баси. В случае взрыва ему это ничего не даст, но если вдруг задымление или утечка, то вполне.

– Дамы и господа, говорит командир. Мы начинаем обратный отсчёт.

Видит же у себя на мониторах, что Аяна ещё не в ложементе, но они что-то поконфликтовали и он щекочет фрейлине нервы. Военно-космический юмор такой. Но Аяна успела.

И мы стартовали в небо.

Суборбитал-носитель разогнался по взлётной полосе. Нас вдавило в ложемент. Собакен испуганно заскулил. Катя что-то шептала через микрофон и динамик. Может, Басе, может, сама себе, а может, просто молилась. Взрослым часто страшно взлетать в космос, что уж говорить о маленькой девочке.

Но она не скулила.

Отрыв от полосы. Взлёт.

Впереди разгон до двух с половиной тысяч километров в час на высоте в пятнадцать километров. А уж потом свечой суборбитал понесёт нас в быстро темнеющие за иллюминаторами небеса.

ИМПЕРИЯ ТРЁХ МИРОВ. ЗЕМНАЯ ОРБИТА. 1 сентября 2022 года

Рывок. Даже Катя охнула, про собаку и говорить нечего. Взлёт суборбитала на высоту в сто километров – удовольствие ниже среднего. Требует подготовки и выносливости. И выдержки. И вообще… Не зря я говорил Диане комплимент, что она хорошо выглядит после полёта на суборбитале.