Читать онлайн Юлий Ким - Светло, синё, разнообразно… (сборник)

От автора

Это Чацкий в «Горе от ума» говорит:

В повозке так-то на пути

Необозримою равниной, сидя праздно,

Всё что-то видно впереди

Светло, синё, разнообразно…

Некая надежда, которая так и остается миражом.

Безо всякой мысли об обманутых надеждах я взял эти три эпитета в название книги, упирая на первый и третий, а «синё», выходит, поглотило все остальные оттенки предлагаемого пейзажа.

Составляя его, я руководствовался, главным образом, желанием побольше опубликовать из того, что еще не видело света, от души надеясь, что разнообразие экспонатов прикроет отсутствие какой-либо единой идеи в основе экспозиции. Как и в предыдущих моих сборниках («Творческий вечер», «Букет из разнотравья», «Собрание пестрых глав»), здесь лирика чередуется с песенными текстами, проза с драматургией, взрослая литература с детской.

Небольшая подборка моих персональных мемуаров вся продиктована любовью к героям и желанием создать и оставить свою памятную галерею будущим поколениям.

И хотя новелла о путешествии с Ковалем на том свете несколько выбивается из жанра, она продиктована все той же любовью и добавляет к списку еще несколько дорогих мне имен (за исключением, конечно, персонажей последнего эпизода).

В повозке так-то на пути

Все что-то видно впереди,

И, может быть, в пределах переплета —

Читатель! —

Ты доедешь до чего-то.

Лирика

Весна 94

Мой дорогой Булат! Не правда ли, прекрасно:

Клубятся облака, и гром ворчит вдали.

А в льющемся ручье безудержно и страстно

Бормочут голоса очнувшейся земли.

И медлит мудрый взор оглядывать порядок,

По коему весна опять творит свое.

А этот вкусный дым от греющихся грядок

Мне возвращает все счастливое мое.

Не правда ли, Булат? Все то же ожиданье,

Все то же нетерпение в груди…

Мы говорим «Прощай!» – а мыслим: «До свиданья».

Нам говорят «Прощай!» – мы слышим: «Подожди!..»

«Посредине земли…»

Л. Л.

Посредине земли

Средиземное море.

В нем купаются двое

Посредине зимы.

Продлевая себе

Свои юные лета,

Как российское лето

В иудейской зиме.

Замечательно жить,

Когда вам восемнадцать,

А не ровно сто двадцать,

Если вместе сложить.

А плевать на сложенье,

Когда чист небосклон

И блаженно скольженье

Между ласковых волн.

«Ведь будет, будет это время…»

Памяти Э. К.

Ведь будет, будет это время,

Быть может, в будущем году:

Американ и два еврея

Изобретут таблетку ту,

Что, будучи водой запита,

Возьмет защиту на себя,

И будет навсегда забыта

Болезнь проклятая твоя!

Какая страшная нелепость,

Что мы чуть раньше родились,

А два еврея с мериканом

Еще за дело не взялись…

06.07.08

«Когда я думаю о том…»

Когда я думаю о том,

Какой поэт сегодня выше,

Я выхожу на дикий склон,

А все поэты – там, внизу,

Ждут моего решенья свыше.

Я выбираю одного.

Я не взираю на его

Награды, годы и победы:

В наградах он или в пыли —

В нем есть Туманность Андромеды

Сквозь грязь, и соль, и смех Земли.

Сплав по быстрой реке

Одолело желание плотское:

Взять и сплавиться в море Охотское

По реке налегке.

Только лодку надуем резинную,

Только водку возьмем магазинную,

И вперед по реке!

По реке под названием Быстрая,

Потому что она очень быстрая,

Мы летим по волнам

И в разрывах тумана и мороси

Успеваем усматривать поросли

Там и сям.

Ой, вы бравые души моряцкие!

Вы кудрявые джунгли камчатские —

Чем вы хуже других?

Эти русла завалены корчами,

Но, являясь отменными кормчими,

Мы плывем мимо их!

А пока наша лодочка тащится,

На нее дикий миша таращится:

Вдруг мы сядем на мель?

А над нами орланы надменные,

А под нами гольцы офигенные

И форель! И форель!

При наличье надежды и верочки,

Мы пороги пройдем и шиверочки

И закончим свой путь,

Всей душою вздыхая счастливейше,

Что порвали мы лодку на финише,

А не раньше отнюдь!

Вот и сплавились мы, вот и сплавились,

Фунтов на пять поди поубавились,

Есть о чем вспоминать.

Ой, вы дерзкие наши безумности!

Это в юности надо бы, в юности,

Только где же ее взять.

Баллада о раздвоенном графе

Однажды в старинные годы

Давно миновавшей поры

Влюбилися в юного графа

Две очень красивых сестры.

И граф молодой обезумел

Буквально от каждой из них,

Но он же не мог по закону

Жениться один на двоих!

И он назначал каждый вечер

Свиданья одной за другой,

И каждой он клялся жениться,

Но выбрать не мог, на какой.

И вызвал он Фату Моргану,

Поведал ей драму свою.

«Ну что ж, – усмехнулася Фата. —

Давай я тебя раздвою».

Едва проглотил он поспешно

Ее колдовское драже,

Как два одинаковых графа

Бок о бок стояли уже.

«Желаю вам долгого счастья! —

Сказала Моргана, смеясь. —

Но чур, никогда не встречаться!»

И сгинула вмиг восвоясь.

И кинулись графы к невестам,

И вмиг увезли своих дам.

Одни обвенчались в Мадриде,

Другие в Париже, в Нотр-Дам.

Так страшный распутался узел.

Но вот через несколько лет

Два графа решились нарушить

Волшебницы строгий завет:

Среди королевского бала

Они повстречалися вдруг,

И вмиг молодые графини

Все в мире затмили вокруг

Расцветшей своей красотою,

Сияньем счастливых ланит.

А два одинаковых графа,

Бледнея, смотрели на них.

И оба воскликнули: «Боже!

Кого я навек потерял!»

И шпаги сверкнули, и каждый

Друг друга убил наповал.

Баллада о чести

Взойди на корабль, поставь паруса и с Богом в дорогу.

А нет корабля – садись на коня и трогайся в путь.

На время забудь дорогу к родному порогу,

А боль и тревогу – смотри испытать не забудь.

Тревогу и боль, надежду и страх, восторг и обиду,

Души не жалея, себя не щадя – тогда только лишь

Пройдешь Рубикон, найдешь наконец Атлантиду,

Герой и красавец – Мадрид очаруешь, Париж покоришь!

Взойди на корабль,

Садись на коня,

Посмотрим, какая фортуна твоя!

Ты встретишь друзей, ты встретишь врагов —

врагов будет больше.

Всегда начеку – распутывай сеть, рассчитывай шаг.

На подлый удар – ответ, беззастенчивый столь же,

Обман на обман, донос на донос – или как?

А если не так, какой там Париж? Не будет Парижа.

Ни пышных палат, ни высших наград, ни покрышки ни дна.

Одна только честь – ни денег тебе, ни престижа,

Одна только честь – как жизнь или смерть – одна.

Взойди на корабль,

Садись на коня,

Посмотрим, какая фортуна твоя!

БАллада о выборе

Мы знаем: премудрой судьбой

Расписано все посекундно:

Вот фазы Луны и Сатурна

Сошлись – и не двинуть рукой.

Но даже и в час роковой,

Когда бы и где бы ты ни был, —

Твой выбор

Всегда за тобой.

Колдунья волшебную смесь

Готовит в серебряном тигле,

Минута – и вот мы постигли,

Что было, что будет, что есть.

И голос был ночью глухой,

И жребий, казалось бы, выпал,

Но выбор

Всегда за тобой.

Да, жизнь к негодяям добрей,

Капризны ее повороты,

Она расточает щедроты

Героям окольных путей.

А что на дороге прямой?

Ухабы одни и ушибы…

Что ж, выбор

Всегда за тобой.

Вот наша особая честь!

Вот вечная наша забота:

Все время чему-нибудь что-то

Обязаны мы предпочесть!

Ложь – истина, да или нет,

Бесчестие или погибель —

Твой выбор.

С тебя и ответ.

Скажи

Перед лицом тотальной лжи

В насквозь испуганной стране

Ты правду все-таки скажи,

Хотя бы собственной жене.

Конечно, если силы есть,

Ступай и всем скажи ее

(Но перед этим все же взвесь,

Чем разочтешься за нее).

А если в жизни только раз

Ты вскрикнул:

– Не могу молчать! —

И охнул, съежился, погас,

Зарекся вообще кричать, —

То знай:

Когда на небесах

Предъявишь ты, чего достиг,

Все перевесит на весах

Твой этот вырвавшийся крик.

«– Ну чем, чем, чем ты так доволен?..»

В. Гершовичу

– Ну чем, чем, чем ты так доволен?

Чему ты рад, как идиот?

Причем ведь ты и сам виновен,

Что мы хлебаем это вот.

Нам катастрофа угрожает!

Кругом кошмар и сущий ад!..

– Зато за книжки не сажают.

Зато за слово не казнят.

– Зато разгулье беспредела!

Казну сливаем за бугор,

Страну коррупция разъела,

В обнимку вор и прокурор

На белом мерсе разъезжают,

Продать Курилы норовят!..

– Зато за книжки не сажают.

Зато за слово не казнят.

– И это гибельно для духа!

Ты оглянись, отец и муж:

Кругом чернуха и порнуха,

Растленье неокрепших душ!

Ни прошлое не уважают,

Ни в будущее не глядят!..

– Зато за книжки не сажают.

Зато за слово не казнят.

И всех надежд моих основа

Давно описана вот здесь.

Читай:

В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО.

Осталось только произнесть.

12.11.2000

К 90-летию Галича

Не слагал я трех гимнов отечеству,

Но свободе его послужил.

Так что мне Управляющий Вечностью

Прокатиться в Москву разрешил.

На мое девяностое летие

Вот подарок мне выпал какой!

И помчался буквально как ветер я,

И примчался в свой город родной.

Но гляжу: он какой-то двоюродный,

Ни на вы не могу, ни на ты.

В лихорадке сегодняшней муторной

До чего исказились черты!

Разнаряжена, разнарумянена,

Хохоча, топоча, матерясь —

Ай, Москва! Разгулялася барыня!

До заморских обнов дорвалась!

Всю округу заляпала лейблами

И, наушником ухо заткнув,

Дикой помесью рока с молебнами

Услаждает свой девственный слух.

И кошерное жрет, и скоромное,

И первач из горла, и коньяк.

То над кошкой рыдает бездомною,

То гоняет бомжей, как собак!

И, делясь заповедными тайнами,

Вам покажет вдали от людей

Николая Второго со Сталиным

В медальоне промежду грудей.

И включит она ГУМ многоярусный,

И почешет она по торгам,

И зажжется в глазах ее радостный

И немеркнущий – чистоган!

– Ну привет, говорю, принимай меня,

Я же все ж таки не чужой.

– Ох ты блин, говорит, я вся внимание,

Не узнала, прости, дорогой.

Позвонил бы, уж мы б тебя встретили.

Ты по делу сюда или так?

– У меня девяностое летие,

Все ж я Галич, говорю, как-никак.

– Как же! Помним – мадам Парамонова,

Эти, как их там… облака!

Может, есть у тебя чего нового?

– Да пока не скудеет рука:

Есть баллада про новых зека,

Есть канкан ветеранов Чека,

Есть про Путина пара стишков,

Есть комедия «Вас вызывает Лужков».

А она мне: «Любименький бард ты мой!

Разгребатель родного дерьма…

Значит, даже могила горбатому

Не сумела исправить горба?

Я б дала тебе, Сашенька, выступить,

Но не вижу для этого мест:

Всё, блин, занял Каспаров под диспуты

Да Лимонов с Гайдаром под съезд!

Ни обнять, ни принять, ни пригреть тебя,

Аж мне стыдно самой от себя…

Ты давай, приезжай на столетие —

Я на подступах встречу тебя!»

Баллада о вертикали

Как назначили меня, ну то есть выбрали,

Завибрировал я, братцы, всеми фибрами,

А они ко мне сейчас же, как к приятелю:

Ты давай, блин, создавай нам демократию!

Но не всякую, а нашу, суверенную,

Правоверную давай, полувоенную,

Чтобы вроде бы с кнутом и с крестом,

Чтобы вроде бы и стул, и престол.

Я гляжу на олигархов с иерархами

Да на ихних свиноматок с иномарками —

Все со свитами своими да эскортами.

Ну, я взял да всех и запер в Лефортове!

– Не хочу, – кричу я, – власти вашей денежной!

Я хочу, – кричу, – свободы всамделишной!

Чтобы, стало быть, кругом плюрализм!

Чтобы, стало быть, во всем гуманизм!

И остался он со мною – мой единственный,

Мой бескрайний, беспредельный, мой таинственный,

Мой родной электорат поразительный,

Непонятный, но такой выразительный!

– Дорогой мой, – говорю, – наконец-то мы

Заживем своей душе соответственно!

Так что, мать твою едрить, смело вдаль!

Вся в Лефортове сидит вертикаль.

И вскричал электорат: «Замечательно!

Я с тобой согласен, брат, окончательно!

Ты не любишь вертикаль, а мы тем более,

Наливай же, коль не жаль, алкоголия!»

Тут мы хлоп по стакану за демократию,

А потом еще по два за папу с матерью.

А как каждый опростал полведра,

Улеглась горизонталь до утра.

А наутро я гляжу: вот так новости!

Пучит мой электорат по всей бескрайности,

И как поперли из него на дикой скорости

Кабинеты по борьбе с вертикальностью.

И сидят в них гладенькие мальчики —

Титулованные антивертикальщики;

Все со свитами своими да эскортами,

Молодыми, дорогими и негордыми.

И, плодясь еще быстрее, чем вчерашние,

Вперед

Читать онлайн Юлий Ким - Светло, синё, разнообразно… (сборник)

Похожие книги