Глава 10: Точка невозврата
Паника пришла внезапно, как удар под дых. Не предвещаемая сиренами или экстренными выпусками новостей, она родилась из самой ткани города, из его воздуха, из его молчания. Майя была на смене, когда это началось. Сначала – необъяснимая тревога, волной прокатившаяся по приемному покою. Пациенты, обычно пассивные и апатичные, начали беспокойно ерзать на каталках, их глаза испуганно метались. Медперсонал, включая обычно невозмутимого Лёшу, стал дерганым, их голоса звучали громче и резче обычного.
А потом город содрогнулся. Не сильно, но ощутимо – так, что задребезжали стекла в окнах и с полок посыпались какие-то мелочи. Короткий, глухой толчок, словно гигантский зверь, спящий под землей, недовольно ворохнулся во сне.
Сразу после этого погас свет. На этот раз не было ни мигания, ни предупреждения – просто внезапная, абсолютная тьма, поглотившая все. За ней последовал такой же внезапный и абсолютный хаос.
Крики, плач, панические возгласы. Звук бьющегося стекла, грохот падающей мебели. Включилось аварийное освещение – тусклые, красные лампы, бросавшие на стены зловещие, пляшущие тени и превращавшие больницу в декорации к фильму ужасов.
– Спокойно! Всем оставаться на местах! – голос доктора Зайцева прозвучал на удивление твердо, перекрывая общий гвалт. – Лёша, Майя, проверьте пациентов! Сестры, фонари!
Майя, преодолевая первоначальный шок и волну чужого, захлестывающего ее страха, кинулась выполнять приказ. Ее способности, которые она так боялась и проклинала последние недели, в этот момент обострились до предела. Но теперь это было не мучительное вторжение, а… инструмент.
Она двигалась по погруженному в полумрак и хаос отделению с какой-то нечеловеческой интуицией. Она знала, где нужна ее помощь, еще до того, как слышала крик или стон. Она чувствовала страх пациента с сердечным приступом в дальней палате и уже бежала к нему, когда его соседи только начинали звать на помощь. Она видела внутренним зрением, где лежит упавший и разбивший голову старик, пробираясь к нему сквозь толпу мечущихся людей.
Ее руки работали быстро и точно, мозг – ясно и холодно, несмотря на бушующую вокруг панику и собственные, теперь уже приглушенные, эмоции. Она делала уколы, накладывала повязки, отдавала четкие команды санитарам, которые смотрели на нее с суеверным ужасом и восхищением. Казалось, она находится в нескольких местах одновременно, предвосхищая события, предотвращая трагедии.
В какой-то момент, когда она пыталась остановить кровотечение у женщины, порезавшейся осколками разбитого окна, она подняла голову и встретилась взглядом с Лёшей. Он стоял в нескольких шагах от нее, освещенный дрожащим светом фонарика, и в его глазах читалось не просто удивление, а… потрясение. Он видел. Он понимал, что то, что она делает, выходит за рамки обычного профессионализма, за рамки человеческих возможностей.
Майя лишь на мгновение задержала на нем взгляд, а потом снова вернулась к работе. Сейчас было не до объяснений. Сейчас нужно было спасать жизни.
Она вытащила из-под завала пожилого мужчину, у которого случился эпилептический припадок, вовремя ввела ему противосудорожное. Она нашла потерявшегося в суматохе ребенка и передала его рыдающей матери. Она… она была повсюду, где требовалась помощь, словно невидимая сила вела ее, направляла ее руки, подсказывала ей решения.
