– Знаешь, Май, – сказал Лёша, когда они курили на заднем дворе больницы во время короткого перерыва, – я, конечно, много чего повидал на своем веку. И трупы ходячие, и бабушек, летающих на метлах после передоза корвалола. Но то, что ты вытворяла той ночью… это было что-то запредельное. Ты будто знала все наперед. Как?
Лёша был серьезен как никогда. Его обычная ирония испарилась, оставив место неподдельному изумлению и плохо скрытому беспокойству. Он смотрел на Майю так, словно впервые ее видел.
– Сам не знаю, Лёш, – Майя пожала плечами, стараясь выглядеть спокойной. – Адреналин, наверное. В экстремальных ситуациях организм мобилизуется. Скрытые резервы и все такое.
– Скрытые резервы? – он недоверчиво хмыкнул. – Май, ты там порхала, как бабочка с дефибриллятором. Я стоял в двух шагах и видел твои глаза. В них не было адреналина. В них было… знание. Будто ты не здесь была, а где-то там, сверху, и видела всю картину целиком.
Майя молчала, глядя на серые больничные стены, на которых еще виднелись трещины после недавнего толчка. Что она могла ему сказать? Что слышит голоса, видит чужие смерти, ощущает присутствие чего-то нечеловеческого? Он и так балансирует на грани того, чтобы счесть ее сумасшедшей.
– Может, мне просто повезло, – наконец сказала она. – Или я действительно переутомилась до галлюцинаций.
– Не смеши меня, Чен, – Лёша потушил сигарету. – Галлюцинации жизни не спасают. А ты спасла. Многих. Просто… будь осторожна, ладно? Вся эта чертовщина, которая творится в городе, и твои эти… таланты… Мне это не нравится. Совсем не нравится.
Он ушел, оставив Майю наедине с ее мыслями и горьким привкусом сигаретного дыма. Его беспокойство было искренним, и она была ему благодарна за это. Но оно лишь усиливало ее собственную тревогу.
Она знала, что больше не может делать вид, будто ничего не происходит. Не может списывать все на стресс или усталость. То, что случилось, было реальным. Та фигура была реальной. Ее способности были реальными. И ей нужны были ответы. Срочно. Пока этот мир, трещащий по швам, не рухнул окончательно, похоронив ее под своими обломками.
«Нужно начать сначала, – решила она. – Собрать все воедино. Все эти странности, все эти предчувствия, все эти голоса. Должна же быть какая-то связь, какой-то ключ».
Затишье, наступившее после бури, было обманчивым. Майя чувствовала это каждой клеткой. Это было не окончание кошмара, а лишь короткая передышка перед чем-то еще более масштабным и пугающим. И она должна была быть готова.
Глава 12: Следы на пепелище
Апатия, густая и обволакивающая, как тот странный туман на трассе, отступила не сразу. Майя механически ходила на работу, но мыслями была далеко, чувствуя себя выжившей на незнакомом, враждебном берегу после крушения привычного мира. Мир вокруг казался хрупкой декорацией, а ее собственные мысли – едва различимыми сигналами на фоне вселенского шума.
Но даже на пепелище пробиваются ростки, и для Майи таким ростком стало жгучее любопытство, смешанное с упрямством. Она не могла просто ждать, пока неведомые силы разрушат ее мир или рассудок.
Ее квартира превратилась в штаб исследователя. На кухонном столе, среди карт города, распечаток и исписанных листов, она пыталась выстроить систему из хаоса последних недель.
«Итак, что мы имеем?» – бормотала она, расхаживая с чашкой остывшего кофе.
Первое – ее способности: обостренная эмпатия, видения, ощущение чужой боли, интуитивные прозрения. Это факт.
