«Кто здесь?» – мысленно спросила она, не ожидая ответа.
Ощущение чужого присутствия исчезло так же внезапно, как и появилось, оставив после себя лишь еще большую растерянность.
Паника в сквере потихоньку улеглась, сменившись недоуменными разговорами и испуганным шепотом. Кто-то предположил, что птиц отравили. Кто-то говорил о неизвестной болезни. Майя не слушала. Она смотрела на черные тела на земле, и холод, который она ощущала весь день, казалось, сконцентрировался у нее в груди, превратившись в ледяной комок.
Это уже не были просто странные совпадения или ее личные «глюки». Мир трещал по швам, и эти трещины становились все заметнее, все уродливее. И самое страшное – она не только видела их, но и чувствовала. Чувствовала чужой страх, чужую боль, а теперь – и чье-то чужое, нечеловеческое любопытство.
Она развернулась и почти бегом направилась домой, забыв о продуктах и обо всем на свете. Ей нужно было укрыться, спрятаться, попытаться осмыслить происходящее. Но она понимала, что от этого уже не спрячешься. Это было повсюду. В холодном ветре, в мертвых птицах, в испуганных глазах прохожих. И в ней самой.
Глава 7: Незваный гость
Смена тянулась бесконечно, как резиновый жгут, натягивая и без того истерзанные нервы Майи до предела. После инцидента с птицами она вернулась на работу с тяжелым предчувствием, которое не покидало ее ни на минуту. Каждый вызов «скорой» теперь воспринимался ею как потенциальная встреча с чем-то аномальным, каждый пациент – как возможный носитель новой, пугающей информации. Она чувствовала себя мишенью, на которую нацелено невидимое, но всепроникающее внимание.
Ближе к полуночи, когда поток страждущих немного поредел, в приемный покой привезли мужчину неопределенного возраста, найденного без сознания на одной из заброшенных строек на окраине города. Ни документов, ни каких-либо опознавательных знаков при нем не было. Одет он был в грязные, оборванные лохмотья, волосы спутаны, лицо покрыто густой щетиной и застарелыми синяками. Обычный бродяга, каких немало проходило через их отделение.
Но когда Майя подошла к нему, чтобы начать осмотр, ее обдало волной таких странных, нечеловеческих ощущений, что она на мгновение замерла. Это не был страх или боль в чистом виде. Это было что-то… древнее. Ощущение сырой земли, замкнутого пространства, давящей темноты и эха, гуляющего по бесконечным каменным сводам. И еще – навязчивый, монотонный гул, похожий на биение огромного, скрытого под землей сердца.
Пациент был без сознания, дыхание поверхностное, зрачки слабо реагировали на свет. Майя попыталась сосредоточиться на стандартных процедурах, но ее пальцы, касаясь его холодной, липкой кожи, дрожали. Ее сознание словно проваливалось в вязкий, темный колодец его ощущений.
– Что с ним? – спросил Лёша, который помогал ей. – Переохлаждение? Отравление? Похоже, этот бедолага уже давно дружит с неприятностями.
– Не знаю, – пробормотала Майя, пытаясь нащупать пульс. – Что-то… странное.
И тут мужчина открыл глаза. Мутные, нефокусирующиеся, они блуждали по потолку, а потом остановились на лице Майи. Губы его зашевелились, и он издал тихий, хриплый стон.
– Тоннели… – прошептал он, и от этого шепота у Майи по спине пробежал холодок. – Они… они зовут… Голоса… снизу…
Его взгляд на мгновение прояснился, и в нем мелькнул такой ужас, такая безысходность, что Майе стало душно. И в этот самый момент ее накрыло.
