Но она знала, что сон не принесет облегчения. И что «завтра» уже никогда не будет таким, как «вчера». Трещина в обыденном расползалась все шире, и Майя чувствовала, что ее неумолимо затягивает в эту темную, неизведанную пропасть. И где-то на самом дне этой пропасти ее ждал ответ. Или окончательное безумие.
Глава 6: Холодный фронт
Прогноз погоды обещал обычный ноябрьский день: облачно, временами небольшие осадки, температура около нуля. Ничего из ряда вон выходящего. Но когда Майя, после очередной почти бессонной ночи, заставила себя выйти из квартиры, чтобы хотя бы купить продуктов, ее буквально сбило с ног ощущение ледяного, пронизывающего холода. И дело было не столько в температуре воздуха, сколько в самом ощущении этого холода. Он был неестественным, злым, будто исходил не от капризов атмосферы, а из каких-то неведомых, мрачных глубин.
Город съежился под его натиском. Прохожие, закутанные до самых глаз, передвигались короткими перебежками, спеша укрыться в тепле магазинов или подъездов. Даже машины, казалось, ехали медленнее, неохотнее, словно преодолевая невидимое сопротивление. Небо приобрело странный, свинцово-фиолетовый оттенок, тяжелый и давящий.
Майя поежилась, плотнее запахивая старенькое пальто. Но холод пробирал до костей, заставляя дрожать не только тело, но и что-то внутри, на уровне подсознания. Вместе с этим физическим ощущением пришла и волна чужих эмоций, на этот раз не отдельных вспышек, а мощного, всепоглощающего коллективного страха. Это был не панический ужас, а скорее глухая, первобытная тревога, исходящая, казалось, от каждого камня, от каждого дерева, от самого асфальта под ногами. Город боялся. И Майя чувствовала этот страх так остро, будто он был ее собственным.
«Что происходит?» – эта мысль билась в ее голове набатом. Это уже не спишешь на личные проблемы или расшатанные нервы. Это было нечто глобальное, ощущаемое на физическом уровне.
Она шла по улице, почти не разбирая дороги, погруженная в свои тревожные мысли и ощущения. Дойдя до небольшого сквера, обычно оживленного даже в такую погоду, она остановилась. Сквер был почти пуст. Лишь несколько ворон сидели на голых ветках деревьев, неестественно притихшие, не издавая ни звука.
И тут это случилось.
Внезапно, без видимой причины, одна из ворон сорвалась с ветки и камнем рухнула на замерзшую землю. За ней – вторая, третья… Через несколько секунд весь сквер был усеян черными, неподвижными телами птиц. Они падали молча, без криков, без судорог, словно кто-то невидимый просто выключил в них жизнь.
Люди, немногие оказавшиеся поблизости, замерли в недоумении. Потом кто-то испуганно вскрикнул. Началась суматоха. Женщина с детской коляской, истошно крича, бросилась прочь из сквера. Какой-то мужчина пытался звонить по мобильному, но тот, видимо, не работал – он тряс его с растерянным видом.
Майя стояла как вкопанная, не в силах отвести взгляд от этого жуткого зрелища. Ее не столько испугала смерть птиц, сколько внезапная волна паники, захлестнувшая окружающих. Она ощутила ее так явственно – липкий, иррациональный ужас, быстро распространяющийся, как вирус. Ей захотелось бежать вместе со всеми, не разбирая дороги, поддаться этому общему психозу.
Но что-то ее удержало. Сквозь туман чужой паники она вдруг различила… удивление. Не свое. Чье-то еще. Холодное, отстраненное, почти аналитическое удивление, смешанное с едва уловимым оттенком… любопытства? Этот сигнал был настолько чужеродным, настолько не похожим на человеческие эмоции, что Майя на мгновение забыла о страхе.
