– Думская остается Думской, – ответила Наташа, – хоть и писали пару лет назад с апломбом "усё, кина не будеть, закрыто навсегда", а постепенно суд снимает запреты, заведения открываются. Главное – малолетним не наливать и "нельзёй" не торговать.
– С этой дрянью никогда дела не имел и не собираюсь! – выпалил идейный приверженец здорового образа жизни Иноземцев.
– Конечно, надо было там слегка накал страстей понизить, а то до закрытия редкий вечер на Думской обходился без мигалок и протоколов, как говорится, гуляйте-веселитесь, но меру знайте, но совсем закрывать – это тоже перебор, и кажется, городские власти это поняли.
– Согласен. Меру действительно надо знать и по возможности крайностей избегать.
– Значит, сработаешься у нас. Твоего человека надо встретить?
– Да. Поезд прибывает в 18.30 на Ладожский вокзал… ну, это ты хорошо знаешь. Вагон пятый. И отвезти в гостиницу… – Алексей замолчал, видимо, глядя в записи, – "На брегах Невы" на Ломоносова… это где у вас такая, впервые слышу?
– В районе Пяти углов… Странный выбор для твоего работника. По-моему, ты им достаточно хорошо платишь, чтобы позволить себе более солидный отель.
– Ну, страсть у человека ко всему нестандартному и тематическому, – снисходительно усмехнулся Алексей, – прикинь, эта гостиничка расположилась в доме с литерой М! У вас там что, весь алфавит можно встретить?
– Питерские "колодцы" и "лабиринты", – ответила Наташа, – одна из характерных примет нашего города… Приедешь, свожу на экскурсию.
– Заметано. Надеюсь, ты меня не заведешь куда-нибудь, как Сусанин? А то я обратно и дороги не найду…
– Не найдёшь, так прошибешь, – ответила Наташа.
Алексей довольно расхохотался в ответ.
*
Воркутинский поезд степенно вкатился под своды Ладожского вокзала, такой чистенький и сверкающий, как будто только что выехал из депо, а не проделал путь из Республики Коми в Ленобласть. Открылись двери, у вагонов выстроились блондинки в серо-красной форме, и стали выходить пассажиры, довольно плотный поток. Из Воркуты, как правило, поезд выезжал заполненным едва ли наполовину, зато после Печоры начинал стремительно заполняться, и в Петербург прибывал уже полностью укомплектованным.
Наташа стояла возле пятого вагона, всматриваясь в лица выходящих, и надеялась, что Алексей предупредил сотрудника насчёт встречи, и им не придется искать друг друга в вокзальной сутолоке.
Стройная брюнетка лет тридцати со стрижкой "каре", из которой не выбивался ни один волосок и в элегантном брючном костюме выкатила на платформу большой темно-серый, скорее мужского стиля, чем женского, чемодан и осмотрелась вокруг. Узкое лицо с правильными чертами, серо-голубые глаза, яркая помада. Увидев Наташу, брюнетка тут же шагнула к ней:
– Добрый вечер! Наталья Викторовна? Алексей Матвеевич дал мне подробное описание, я сразу вас узнала. Я Алина Добровольская, его личный секретарь.
– А куда же делся Сбарский? – спросила Наташа, вспомнив круглолицего щеголеватого весельчака с неизменной красной гвоздикой в петлице пиджака.
– Ярослав ведет клубные дела, – пояснила Алина, – а я – все остальные, – она отказалась от помощи носильщика и до парковки катила чемодан самостоятельно. – Вы позволите по дороге немного расспросить вас о положении дел на Думской и рынке жилья в районе набережной реки Фонтанки? Алексей Матвеевич настоятельно указал мне на эти геолокации, а распоряжения босса не обсуждаются, а выполняются.
