— У меня вообще-то парень
есть,
— со всей гордостью заявляет она. — И я
не стремлюсь понравиться всем остальным, я не стодолларовая купюра. Кроме
Антона мне никто не нужен.
Сдавленно усмехаюсь.
— С таким выражением лица
как у тебя, я ему сочувствую.
Диана прищуривается.
— И какое же у меня
выражение лица, умник?
Отправляю в рот последний
кусочек своей пиццы, отхлебываю чай, медленно прожевываю и таращусь на сводную
во все глаза. Неужели она не догадывается?
— Противозачаточное, — поясняю
наконец, продолжая жевать.
Она вспыхивает, все ее
нутро кипит от ненависти ко мне. Этого я и добивался. Пусть лучше уж будет так,
чем наблюдать, как она почти ревет из-за того, что я на секунду повысил голос.
— Ты омерзителен, знаешь?
— с максимальным пренебрежением говорит она. Где-то я это уже слышал…
— И тебе это нравится, не
так ли? — подмигиваю ей я.
— Не льсти себе.
Ну надо же. Все как по
сценарию. Это ее любимая отмазка? Пытается любыми способами доказать, что она
не такая как все и плохие парни ее не привлекают? Никогда в это не поверю.
— Да не парься, — хмыкаю
я, вытирая от пиццы руки. — Все знают,
что телки любят подонков. Им по кайфу, когда в жизни есть драма. Потом сопли на
кулак мотают и жалуются подружкам, что «этот кобель» разбил ей сердце. Будто
она сама не понимала, с кем связывается.
— Это не про меня, — тут
же спешит перебить она.
Ладно, вполне возможно,
что я ошибся.
— Точно, — усмехаюсь я, откидываю
полотенце в сторону и поднимаю на эту выскочку глаза. — Ты скучная серость. И
мне уже надоело с тобой разговаривать. Адьёс.
Я обхожу столешницу,
хватаю с дивана свою сумку и ухожу в комнату, закрывая за собой дверь.
Буквально через минуту домой приходят отец и Оксана. Как же я вовремя свалил. Хотя
хотелось успеть выйти на балкон и покурить. Ладно, перебьюсь. Пусть очередной
ужин проходит без меня.
Диана
Вчера Третьяков снова не
захотел с нами ужинать. Когда я пришла после работы домой, он съел мою пиццу и
был этим вполне удовлетворен, а потом закрылся в комнате и вообще не
показывался.
Я понимаю, что все
происходящее ни мне, ни ему не приносит удовольствия, но до этого дурацкого
слияния двух семей мы с мамой никогда не сидели за общим столом, и понятие
«семейный ужин» лично я встречала только на страницах книг. Оно не имело ничего
общего с реальностью, дома со мной разговаривали только когда необходимо было
платить по счетам.
Знаю, что все это лишь
фарс, но тем не менее он работает. Я, мама и Сергей Михайлович болтали весь
вечер, шутили и вообще весело проводили время. Мне даже понравилось. На миг я
почувствовала, что мужчина, сидящий напротив меня, вовсе не препод из универа,
а тот, на кого можно положиться. Призрачная фигура отца, которого я никогда не
знала. Так почему же Третьяков-младший не может хотя бы просто притвориться,
что все хорошо?
Я нахожу ответ на свой
собственный вопрос очень быстро, Третьяков вчера сам мне все сказал: он считает
нас врагами, особенно мою мать. Если честно, его речь и грубая подача напугали
меня. Не потому что я ощутила от него угрозу, а потому что не знала, как
правильно реагировать. С чего он вообще взял, что нам нужны их несметные
богатства?
Я даже понятия не имела,
что у них есть такая огромная квартира и какие-то там накопления от бизнеса
бывшей жены Сергея Михайловича. Интересно, эта доля досталась ему после
развода? Хотя какая мне разница. Но вот что действительно неясно — почему мать
и Сергей Михайлович не захотели съезжаться на его территории? Они ведь отдавали
себе отчет в том, что в нашей квартире едва найдется место для четверых? Или
нет?
