– Да, не совсем… – осипшим голосом пробубнил Ключевский, высвобождаясь из Людочкиных объятий.
В трубке коротко запикало. Людочка, надув губки, прошествовала в комнату. Ключевский постоял некоторое время с гудящей трубкой в руке, а затем швырнул её на рычаг.
«Вот чёрт! – подумал он с досадой. – Всё не вовремя!»
За окном по ветке берёзы по-прежнему прохаживалась ворона. Склонив голову набок, она нахально смотрела на Ключевского.
– Ах ты, подлая птица! – воскликнул он.
Ворона замерла, покачала головой, тяжело поднялась с ветки и улетела. Ключевский потёр ладонями виски, вздохнул и нехотя поплёлся в комнату. В кресле, блестя загорелыми коленками, сидела Людочка, цедила коньяк и насмешливо улыбалась.
Недоумевающая Лариса поднялась к Валентине и передала ей содержание разговора.
– Да не один он, – определила Валентина. – С новой девочкой договаривается о новом ребёнке!
– Замолчи! – вздрогнула Лариса. – Как ты можешь? – и ушла, хлопнув дверью.
Валентина посмотрела ей вслед и пожала плечами.
Лариса сидела в редакции за рабочим столом и смотрела на кричащих абажурщиц.
– Мы будем жаловаться! – кричали абажурщицы. – Мы вам Адриано Челентано заказывали, а вы нам что поставили?
Лариса молчала и смотрела куда-то поверх голов, ничего не видя.
– А что это вы мимо нас смотрите? – спросила абажурщица.
Работницы притихли.
– Может, случилось у неё что? – спросила одна из них и участливо нагнулась над Ларисой. – Вы, Лариса Александровна, ничего плохого не подумайте. Мы не со зла. Мы ваши передачи очень даже слушаем… И любим.
Лариса молчала. Абажурщицы еще немного потоптались вокруг неё и ушли, тихо прикрыв дверь.
Лариса десять минут назад опустила телефонную трубку.
«Понимаешь, Ларочка, – звучал в ушах вкрадчивый голос Ключевского, – мы с тобой поторопились. Нельзя принимать такие ответственные решения на порыве. Нужно всё взвесить…»
«Он от меня отказался», – поняла Лариса.
«Я по-прежнему очень нежно к тебе отношусь. Но нужно всё обдумать более тщательно».
Воздух в комнате загустел и застыл. Алые паруса дрогнули и повисли серыми, бесформенными тряпками… Лариса нажала на рычаг.
«Он от меня отказался!»
Звукооператор Дима забарабанил кулаком по стеклу. Нужно было начинать передачу. Лариса подняла голову, придвинув микрофон:
– Говорит объединение «Тьма»! – прозвучало по заводу.
Новый Валентинин поклонник купил ей паркет. Штабеля паркета громоздились в комнате и коридоре. Довольная Валентина шныряла туда и обратно, что-то примеряя и рассчитывая.
– Сядь, – сказала Лариса. – Давай хоть чаю попьём.
Валентина налила чаю и примостилась на краю табуретки.
– Нравится? – спросила она у Ларисы.
– Кто? – не поняла она. – Так я ж его не видела…
– Не кто, а что! Паркет, говорю, нравится?
– Нравится, – кивнула Лариса.
– Буду я теперь с буковым паркетом…
– Валь, – прервала её Лариса, – а ты знаешь, у индусов считается, что мужчина восходит к Богу сам, а женщина только через мужчину…
Валентина поперхнулась чаем.
– Ключевский, что ли, звонил?
– Звонил…
– Господи… – нахмурилась Валентина. – И когда ты только эту дурь из головы окончательно выбросишь? К Богу она захотела! Да где эти мужчины-то, через которых к Богу? Глаза протри. Тут тебе паркет купят, и ты на седьмом небе… Хорошо, хоть ума хватило тогда не уехать. Он бы и тебя бросил…
Вчера после звонка Ключевского Лариса опять ездила на Петроградскую. На фасаде дома парила над городом в развевающихся одеждах каменная женщина…
