Изабель слегка подняла бровь, скользнув взглядом по старому грязному платью Анны, явно утратившему свой былой ярко-синий цвет, и сухо произнесла:
– Мы тоже рады, Анна.
Анна заметила её взгляд, но не придала этому значения. Поставив грабли к стене, она, отряхивая руки от сена, подошла к ним поближе.
– Вы не заходили уже несколько дней, – заметила она, заглядывая в лицо Генри.
– Эмм, да… никак не получалось прийти, – ответил Генри, отводя взгляд и нервно потирая влажные ладони. – Но сегодня у нас есть причина, вернее, новость, которую мы хотим тебе сообщить.
Анна, прищурившись, вглядывалась в его глаза, чувствуя, что за этим скрывается нечто важное. Изабель добавила:
– Алиса собирает нас всех. Она хочет отправиться… кое-куда.
– Алиса? – нахмурилась Анна. – Вы ведь знаете, что я её, мягко говоря, недолюбливаю…
– Она хочет, чтобы ты тоже была с нами. Нас будет шестеро – как раз столько, сколько ей нужно, – сказал Генри, стараясь придать голосу больше убедительности.
– Анна, это будет весело. Мы идем… на старое кладбище, – с легкой усмешкой добавила Изабель, её глаза хитро блеснули.
Анна заколебалась, мысли начали путаться, но воспоминания о долгих днях, проведенных в заботах о конюшне, мелькали в голове. Её лицо слегка погрустнело.
– Ну, ты идёшь с нами или нет? – нетерпеливо спросил Генри, шагнув к ней ближе.
Анна вздохнула, глаза её словно затуманились, и с ноткой тоски в голосе она произнесла:
– Я так редко покидаю ферму, каждый день помогаю отцу с лошадьми… – Её взгляд медленно опустился.
Генри шагнул к ней ещё ближе и, мягко положив руку ей на плечо, заглянул в её зелёные глаза, напоминающие весеннюю траву, пробивающуюся сквозь ещё холодную землю.
– Анна, может, хватит сидеть дома? Кони каждый день благодарны тебе, но так не может продолжаться вечно. Подумай, что ты будешь вспоминать в старости? Неужели только дни в конюшне?
Её глаза чуть заискрились, и на лице промелькнула улыбка. В словах Генри была правда, которая заставила её задуматься о своих желаниях.
– Да, ты прав. Я пойду с вами. Только… меня могут не отпустить, – неуверенно произнесла она.
– Выбор за тобой: отправиться с друзьями на прогулку или остаться дома, провести вечер, как всегда, заканчивая очередное вычесывание лошадей, кормя их и запираясь в комнате читать старые книги. Но мир, Анна… он здесь, за стенами этого города, – мягко, но настойчиво произнёс Генри.
Анна, закусив губу, почувствовала прилив смелости и странное волнение.
– Когда выходим? – наконец решилась она, в голосе зазвучали нотки энтузиазма.
– Сегодня вечером, – улыбнулся Генри. – Мы будем ждать тебя у трактира «Пьяный пень».
– Я приду, – уверенно произнесла она, ощутив облегчение.
С этими словами Генри и Изабель развернулись и быстро ушли, оставив Анну одну среди сена и тишины. Она проводила их взглядом, ещё не зная, как сообщить родителям о предстоящем приключении. Вернувшись к работе, она взглянула на отца, но промолчала, сдерживая улыбку и волнение.
«Нет, сейчас не время», – подумала она, но в глубине души знала, что этот вечер изменит её навсегда.
Когда наступил вечер, Анна, решив сразу подготовиться к походу, в своей комнате переоделась в одежду, более подходящую для прогулки за городом. Она надела плотные серые штаны, которые давно носила для работы в конюшне, а сверху – широкую белую льняную рубаху, стянутую кожаным ремнём на талии. Сверху накинула теплый серый плащ из грубой шерсти, который согревал её, напоминая о тех долгих днях, когда она помогала отцу при сильном ветре или проливном дожде. Она взглянула в небольшое зеркало на стене и почувствовала себя уверенной, но лишь до тех пор, пока не вспомнила, что её ждет трудный разговор с родителями.
