С кухни доносился аппетитный запах тушеного мяса с картофелем, смешанный с ароматом трав, которыми щедро посыпала блюдо её мать. Этот запах пробуждал в Анне голод и желание отвлечься от волнения, но сердце было полно тревог за то, что родители не отпустят. Она ещё раз подумала, как лучше начать разговор, и, набравшись решимости, вошла на кухню.
Когда Анна появилась, её мать Энель подняла взгляд, прищурилась, чтобы получше разглядеть дочь в новом для неё виде. Она медленно опустила половник в котелок, словно забыв о готовке, и с лёгким удивлением спросила:
– Анна, ты сегодня собираешься куда-то?
Анна поймала настороженный взгляд матери, почувствовав, как беспокойство затаилось в её серо-голубых глазах.
– Да, матушка, – мягко ответила она, стараясь выглядеть спокойно.
Сидящий за столом отец, Эддрик, поднял глаза от книги, которую держал в руках, и усмехнулся, подмечая её нехарактерный для повседневной работы наряд.
– Кто-то из сыновей дворян пригласил тебя на прогулку? Сужу по наряду, – с легкой иронией спросил он.
Анна вздохнула, покачала головой и ответила тихо:
– Нет, отец.
– А жаль, – не удержался он от лёгкой шутки.
– Разве юные графы интересуются простолюдинками, да ещё и в поношенных платьях? – с сарказмом произнесла Анна, но не могла скрыть лёгкой горечи в голосе.
Эддрик усмехнулся, заметив её тон, но промолчал. Энель разлила жаркое в деревянные миски и села за стол рядом с мужем.
Анна села за стол, глядя на свою порцию тушеного мяса, но аппетит медленно исчезал из-за нарастающего напряжения. Эддрик строго глядя на дочь, задал ещё один вопрос:
– Друзья пригласили тебя на прогулку?
Анна кивнула, стараясь не встречаться с его цепким взглядом.
– Куда вы идёте? – спросил он, положив руки на стол и вглядываясь в лицо дочери, словно ища в нём правду.
Энель тоже внимательно разглядывая Анну, её голос стал мягче, но в нём чувствовалась забота:
– Анна, почему ты такая скрытная? Почему не хочешь рассказать, куда собираешься?
Анна почувствовала, как сердце сжалось под этими вопросами, а взгляд матери добавил вины к её волнению. Наконец она не выдержала и опустила голову, не зная, как ответить.
– Мы идём на старое кладбище, – прошептала она, понимая, что её ответ вызовет бурю возмущения.
Энель тут же вскрикнула, её глаза округлились от ужаса:
– Кладбище?! Что может быть интересного в прогулках по кладбищу ночью?! Там полно бандитов, чокнутых культистов и кто знает кого ещё! Анна, это слишком опасно, вдруг с тобой что-нибудь случится?
Эддрик, нахмурившись, опустил книгу и твёрдо заявил:
– Поэтому ты туда не пойдёшь. – Его голос был спокоен, но бескомпромиссен.
Анна глубоко вздохнула, подавляя разочарование. Она ожидала подобной реакции, но всё равно почувствовала, как сердце сжимается от обиды. Она встала, нервно теребя край своего плаща, и проговорила с подавленным отчаянием:
– Вы никогда меня никуда не пускаете! Я тоже хочу гулять, как другие, и видеть друзей!
Эддрик отложил книгу, сложив руки на столе, и кивком указал ей на место:
– Садись, Анна. Я не позволю тебе рисковать жизнью, и бродить по кладбищю ночью. Ты знаешь правила. После наступления темноты ты не выйдешь за ворота города.
Анна снова опустила голову, понимая, что против отца ей не пойти. Желание провести вечер с друзьями терзало её изнутри, но строгий запрет был непреложен. Ужин прошёл в гнетущем молчании, и после последнего кусочка она, едва удерживая слёзы, встала из-за стола и тихо ушла к себе.
