То было 14 ноября 1263 года.
...Много любезных лиц в тихом, немеркнущем сиянии светят русскому народу из дали его прошлого. Много великих событий, дорогих, возвышенных, чудных, совершилось в нашей земле. Но меж всех исторических лиц, уступая место одному, Богом Руси дарованному, неизглаголанному игумену Сергию, сияет на первом месте благоверный Александр. Что может быть чище и святей этой тихой смерти в пути после величайшего, никогда и никем из правителей не превзойденного подвига? Эта смерть вдали от спасенных, когда напряжением всего существа только что избавлен от гибели весь народ, обеспечена ему возможность продолжать существовать, спасена надежда на далекую волю.
Велика прозорливая мудрость Ольги, бесценное одушевление равноапостольного Владимира, горячая правда Мстислава... Но это вольное и безропотное мученичество богатыря, это истекшее святою кровью сердце, вместившее и пригревшее Русь в самые безотрадные ее дни... Эта неустанная работа всей жизни; эта ничем не загасимая вера в свой народ, в священное призвание той Руси, которая некогда из рабства, пепла и крови встанет необоримой и славной!..
Есть чувства, для которых на языке нет слов. Есть образы непонятной силы, от которых трепещет в восторге, удивляясь им, душа. Есть события, память о которых точно расширяет эту душу умилением, – что Бог помог человеку достичь в жизни таких нравственных высот.
Таков этот богатырь русского народа, и такова его смерть.
...Кончина благоверного князя Александра была возвещена во Владимире чудесным образом.
В соборе митрополит Кирилл совершал службу и стоял у алтаря, как перед ним словно живой, но озаренный нездешним светом, предстал князь Александр. Будто несомое ангельскими крылами, поднялось к небу светлое видение. Лицо святителя выражало великое волнение, замеченное предстоявшими. Он понял все... Слезы показались в старых очах, и, опустив голову, он сказал: «Солнце земли Русской закатилось!»
Не поняли люди ужасного смысла этих слов... Наконец, собрался святитель с силами и, сдерживая рыдания, громко возгласил: «Чада моя милая, знайте, что ныне благоверный великий князь Александр преставился».
В ужасе, столь же сильным воплем отчаяния ответил народ. Изо всех грудей вырвалось: «Погибаем!»
Владимир опустел. Все пошли навстречу долгожданному великому князю. Митрополит с духовенством остановился в Боголюбове... Пылали свечи, курился фимиам... Народ без числа покрыл окрестность. А он все приближался.
Тот, который так часто нес избавление своей земле, идет в нее с новым избавлением и чтобы никогда не уходить... Идет он, разрешенный от тягостей жизни, замученный непомерным подвигом... Показался великокняжеский стяг.
И при виде этого предшественника лежащего в гробе вождя зарыдал весь народ... За стягом и гроб – и кинулись к умершему отцу осиротелые дети, чтоб еще пригрел и поберег их...
И стал тогда над народом, говорит летописец, великий плач и крики горя и тоски, каких никогда не бывало, и содрогалась от воплей этих земля.
23 ноября совершено было отпевание. Плач и стон народа заглушал церковное пение. Наконец, и певчие замолкли от рыданий. Князя положили в монастыре Рождества Богородицы.
При отпевании совершилось чудо: когда усопшему вкладывали разрешительную молитву, он протянул за нею руку и опять сложил руки на груди.
Это событие уверило народ, что Бог прославит благоверного князя, и положило начало его посмертному почитанию.
