Святой князь Дмитрий Донской - страница 6

Прошла зима, первая без отца, миновал Великий пост. После Светлой седмицы стали готовиться в дорогу. Путь предстоял неблизкий и непростой.

Под конец жизни Дмитрий Иванович установит порядок, по которому ярлык на великое княжение будет передаваться в роду московских князей по наследству, станет как бы собственностью Москвы. А нынче надо ехать в Орду, просить, улещать, задаривать хана подношениями, чтобы получить ярлык.

Решение о поездке в Орду Дмитрий принял не сам: за девятилетнего князя пока решали взрослые, святитель Алексий, Василий Васильевич Вельяминов.

Наконец, закончены дорожные хлопоты, отслужен путевой молебен у гробницы святителя Петра, святитель Алексий благословил всех, окропил святой водой и… прощайте московские холмы, соборы и церкви, великокняжеский терем.

Едва ли не вся Москва вышла провождать молодого князя. Люди стояли густыми рядами вдоль княжеского пути. Дмитрий видел плачущих крестящихся женщин, суровые лица мужчин, неугомонных и тут затеявших шумливую возню мальчишек, своих ровесников. Вскоре, повзрослев, князь поймёт, что власть его крепка не только правом рождения, сильна не только дружиной, но и любовью народной. Кого народ любит, признаёт своим вождём, за ним он и на смерть пойдёт, и готов будет стерпеть всё, даже несправедливость и жестокость, если он чувствует: не для себя князь живёт, для всех.

Так Дмитрий Иванович отправился в первое в своей жизни дальнее путешествие, ехал не просто так, на прогулку, а вершить государственное дело. Конечно, ехал он не один, рядом с ним ближние бояре, неленостные заботники и мудрые советчики, и большой конный отряд.

Из Москвы ехали верхом на конях. Достигнув Оки, простились с провожавшим их митрополитом Алексием, пересели на струги и поплыли по Волге. Река была широкая, не в пример реке Москве. Словно по оживлённой дороге повозки, по реке вверх и вниз плыли ладьи, струги, насады, лодки и лодчонки на вёслах, под парусами. Дмитрий целыми днями не уходил с палубы, столько всего нового открывалось перед ним.

Душу его захватывала необъятная речная ширь: чем ниже спускались суда по реке, тем шире и раздольнее становилась она. Ему нравились свежий влажный запах большой реки, шелест воды, когда ладья идёт под парусом. Приятно и радостно было слушать скрип уключин и видеть мощные равномерные взмахи, когда ладья шла на вёслах. Ладья плыла уже не по русским землям, это были владения Орды. И с каждым днём, с каждым часом приближался таинственный город Сарай, в котором обитает грозный повелитель – хан, владыка жизни всех, кто плывёт с ним, да и его самого.

Тысяцкий Василий Вельяминов пояснил, что Сарай в переводе на русский означает «дворец».

По Волге плыли долго. Дни утекали за корму один за другим. Каждый день был заполнен занятиями: Дмитрий читал книги, которые дал ему в дорогу святитель Алексий, доверенные бояре наставляли мальчика, как вести себя при ханском дворе.

Наконец, ладья стукнулась бортом о причал.

Сарай оказался большим, шумным, неопрятным городом. Посреди множества разнородных построек возвышалась, крытая осиновым лемехом, главка церкви. Благоверный князь Александр Невский выговорил ещё у Батыя право русских, вольно или невольно проживавших в Сарае, иметь православный храм.

Весть о прибытии русского посольства огнём полыхнула по Сараю. Отовсюду к княжеской процессии сбегались русские люди, измождённые, в лохмотьях. Были здесь ремесленники, приехавшие на заработки, были невольники, несмотря на угрозу свирепого наказания сбежавшие с хозяйского двора, чтобы взглянуть на своих земляков, были здесь и люди, родившиеся в Сарае и никогда не видевшие русской земли, но слышавшие о ней от невольницы-матери. Некогда угнанные татарами в плен, их матери теперь рабствовали вдалеке от Родины.