Пока мы подходили к «приюту», я пристально рассматривала вывеску с названием. Было в светящихся буквах что-то неправильное, непривычное…
Стоило сконцентрироваться на этом и несколько раз прочитать надпись, как до меня дошло: символы ни на кириллицу, ни на латиницу не похожи! Но при этом они легко складывались в слова, что еще больше удивляло.
Припомнила визитку, которую мне всучила одна ночная бабочка. Будучи занятой спорами с Суром и собственными мыслями, я и не заметила, что приглашение в бордель не на русском языке написано. И в доме Куныпа тоже как-то не получилось осознать неожиданно приобретенную способность. Да я даже не обратила внимания на то, что понимаю устную речь, словно это само собой разумелось.
Правда, запоздалое удивление практически сразу сошло на нет. Подобное знание вполне могло передаться при подселении в голову Суртэна. Он же мои мысли и образы легко считывал, значит, и мне кое-что от него перепало.
Объяснение показалось достаточно логичным, чтобы дальше на эту тему не рассуждать. Тем более что мы уже достигли крыльца гостиницы. Для поддержания легенды по ступенькам я поднималась, широко улыбаясь и откровенно прижимаясь к «клиенту».
В небольшом холле, стены которого были отделаны деревянной рейкой, за письменным столом сидел худой мужчина средних лет. Он что-то заполнял, перекладывая листки один за другим, и оторвал свой крючковатый нос от них, только когда мы подошли вплотную.
– Нам нужна комната и ужин, – буднично сообщил Суртэн.
– Три серебряных монеты. Оплата сразу, – скучающе проговорил местный администратор.
Сур выудил из кармана кошелек и достал оттуда требуемую сумму. После чего нам выдали ключи.
– Второй этаж, третья дверь слева. Ужин принесут через десять минут, – пояснил мужчина и вернулся к своим формулярам.
Мы не стали задерживаться, немедленно отправившись по указанному маршруту.
Оказавшись наверху, я с интересом осмотрелась. Ничего особенного – та же деревянная рейка в отделке стен да пара картин с пейзажами. В выделенной нам комнате местный дизайнер придерживался того же минимализма. Двуспальная кровать, по обе стороны которой стояли тумбочки с ночниками, шкаф, стол и пара самых обычных деревянных стульев – вот и вся мебель, необходимая постояльцу. Правда, я очень надеялась увидеть тут хотя бы диван…
– Будешь спать на полу, – заявила я, расстегивая легкую куртку.
– Не надейся, – фыркнул Сур и, в свою очередь сбросив куртку и обувь, завалился на кровать.
Я зло прищурилась и стала делить постель. Спорить с наемником сил не было. Поэтому, скрутив половину покрывала в плотный валик, я определила границу и подкрепила свои действия угрозой:
– И даже не думай тянуть руки. Оторву.
В ответ раздалось скептическое хмыканье. Впрочем, это было не важно, спать я все равно собиралась одетой. Сидеть на жестком стуле, ожидая ужин, не хотелось. Поэтому, последовав примеру брата, я легла на кровать и вытянула гудящие ноги.
Как же я устала! Вроде прошли всего ничего, да и Сур поддерживал. Но, видимо, не до конца восстановившийся организм даже это считал подвигом.
Некоторое время в комнате царило молчание. Не знаю, о чем думал Сур, но лично я чувствовала себя бычком на веревочке, бездумно следующим за пастухом. Это порядком раздражало. Не привыкла я пускать ситуацию на самотек, даже зная, что обо мне позаботятся. Да и чувство тревоги вернулось.
