Махнул рукой.
Вздор.
Наверное, эти испанцы что-то напутали. Или переводчик.
Прошли дальше.
Первый остров. Ничего.
Второй. Тоже.
– Я же говорил, – усмехнулся адмирал. И пошел в каюту.
Однако, когда конвой проходил через группу небольших островов, появился он… флот Цин. Не пираты, а нормальные большие боевые джонки, которые от сигнальщиков загодя получили отмашку и подняли паруса, вываливаясь из-за островов.
Со всех сторон.
Всего двадцать два вымпела. И водоизмещением немаленьким. Династия Цин, как и те, что правили до нее, умели и строили довольные крупные корабли. Вот на конвой и вывалили здоровенные пятимачтовые джонки по двадцать саженей длиной[18].
И в бой.
На сближение.
На абордаж.
Отсекая всякие возможности для прорыва. Куда ни поверни – всюду галеоны оказывались на пересекающихся курсах с крупными кораблями неприятеля.
– К бою! – рявкнул капитан.
Адмирал это услышал быстрее, чем до него добежал вестовой.
Минуту спустя прозвучали первые пристрелочные выстрелы. Шестидюймовые карронады ударили дальней картечью, которой можно было вполне попортить рангоут и такелаж этим джонкам. Ну и плетеные паруса.
Еще минута.
И конвой окутался дымами. А стрельба стала весьма частой.
Отчаянной.
Темп держался. И карронады стали даже поливать уксусом загодя, не давая перегреться раньше времени.
Однако неприятель сближался.
Хуже того – явно шел на таран, стараясь любой ценой обездвижить галеоны.
– Пять румбов влево! – закричал адмирал.
Капитан продублировал приказ. Рулевой стал бодро крутить штурвал. Так что галеон, заметно накренившись, стал круто поворачивать в сторону. Чтобы по ветру проскочить между джонками Цин и островом.
Остальные корабли уже имели приказ «Делай как я» и повторили маневр командира. Только не все сразу отвернули, а прошли через одну точку, чтобы сохранить линию и, как следствие, огневую мощь конвоя.
Не прекращая при этом стрелять.
И не только из 6-дюймовых карронад, которые теперь в упор били по бортам джонок с 50–100 метров ядрами. И они их вполне проламывали. Оставляя после себя внушительные пробоины. Местами даже ниже ватерлинии.
Кроме того, адмирал приказал открыть оружейные комнаты и раздать оружие. Так что целая сотня ручных мортирок теперь закидывала ближайшие джонки маленькими 2-фунтовыми гранатами. Обильно. Густо. Часто.
Ну и из мушкетонов начали стрелять. Картечью. Забираясь повыше.
Рассеивание даже на ста метрах было – ого-го, но и цель вон какая. Отчего каждая такая подача добавляла огонька на джонках.
Такая плотность обстрела совершенно опустошала корабли Цин. Верховую команду, что управлялась с парусами, просто сдуло. Да и остальные немало пострадали. Особенно когда высыпали на верхнюю палубу при слишком сильном сближении – для абордажа.
А парочка джонок так и вообще сильно стали крениться, явно получив повреждения корпуса, «несовместимые с жизнью». Все-таки 6-дюймовые ядра да, почитай, в упор – это аргумент.
Вышел конвой.
Прорвался.
Оставив после себе совершенно деморализованного неприятеля. Потерявшего всякий интерес к преследованию. Головной их корабль тонул. Бросились спасать.
Адмирал же, что командовал конвоем, достал из кармана затертую золотую монету.
Подбросил ее.
И кровожадно усмехнулся, глядя на результат.
Капитан все понял без лишних слов.
И конвой, заложив большой вираж, пошел на новый заход, занимая более выгодное положение к ветру. Раз уж так сложилось – он должен был довершить эту битву победой. И обратить неприятеля в бегство. Чтобы ни у кого не хватило наглости превратить это сражение в поражение русского флота…
