— Спасибо, — повторяет она громче на арабском.
— Говоришь на моем языке? — уточняю.
Она мотает головой.
— Нет, только на английском.
— Отлично, я на нем тоже говорю, — с легкостью перехожу на язык, на котором общался последние шесть лет своей жизни, живя в Лондоне.
Девушка робко улыбается. Отчего-то внутри возникает стойкое желание ее защитить. Сколько бы ни зарабатывал в жизни наград, чего бы ни получал, но эта вот улыбка сейчас кажется мне ценней всех призов мира. Никогда бы не подумал, что женщины на такое способны.
Молчание затягивается.
— Как тебя зовут? — спрашиваю.
— Милана. А вас?
— Ой, это не важно, — отмахиваюсь. Моя слава идет впереди меня, а звучная фамилия только напугает. — Зови меня как хочешь. Например, Эмир.
— Эмир? Хорошо, мне нравится, — Милана быстро включается в игру, понимает, что ей не нужно знать, кто я и что я. Быть может, когда-нибудь она увидит мое лицо с обложек газет и все поймет. А пока я хочу побыть просто безымянным рыцарем.
— Больно? — киваю на ее ладошки.
— Бывало и хуже, — пожимает узкими плечами. Я слышу что-то еще в ее голосе. Может, я обманываю себя и она из тех самых?
Что вообще молодой девушке делать в Египте? Нормальные устраиваются в отель гидами или аниматорами, потому как знают, что рабочую визу им никто не даст, только туристическую. Хоть какая-то безопасность. А у этой с чувством самосохранения явные проблемы: устроилась работать к Бакари! Да и по улице щеголяет в таком платье, когда местные женщины закутаны в паранджу с головы до ног. Не поверю, что Милана не понимает, какой интерес вызывает к своей персоне.
Она снова замолкает, погружается в мысли. Я вижу, как синие глаза становятся отрешенными. Интересно, о чем она думает? Что скрывает? Что привело ее в Египет? Признаться, никогда не думал о девушках в таком ключе. Когда тебя окружают всякие модельки, в рот заглядывающие и готовые выполнить любую твою прихоть, в этом нет необходимости. С ними не до разговоров.
— Ох, где моя сумка? — вдруг спохватывается Милана и смотрит на меня с надеждой этими огромными глазищами. Не будь у нее такой классной маленькой груди, я бы подумал, что они — самая красивая часть ее внешности. Но нет. Главное достоинство у нее второго размера.
Засада!
- Не переживай. Я позвоню в администрацию клуба, они позаботятся.
- Но…
Я уже набираю быстро набираю в Гугле информацию о клубе, делаю вызов и коротко отдаю приказ. На том конце оказывается Хабиб. Он послушно соглашается.
— Вот и все, - довольно сообщаю.
— Хорошо, спасибо, — робко произносит девчонка и снова прячет глаза, а я вдруг чувствую, что меня дневного света лишили. Странно это, непривычно.
Останавливаемся у больницы, прямо у центрального входа. Тут же раздаются недовольные сигналы водителей. Да плевать.
Вокруг приемного покоя всегда суета. Люди — медработники и пациенты — снуют туда-сюда по лестнице, внизу постоянно останавливается такси. Здесь с Миланой ничего не случится.
— Идемте.
— Здесь, наверное, очень дорого, — мнется она.
— Я заплачу. Не переживай.
Нацепляю на глаза солнечные очки, найденные в бардачке. Обхожу машину, открываю дверь Милане. Она осторожно вылезает из машины, едва заметно морщась. Ее боль очевидна.
Что же.
Как только ее хорошенькие ножки оказываются на асфальте, я подхожу и с легкостью подхватываю девчонку на руки. Она только охнуть успевает.
— Извините? — хмурится она. — Но лучше я сама.
