Неизвестно сколько удалось поспать Родию, только приснилось ему, будто стоит он в поле, а к нему через ромашковый луг от реки бежит, раскинув руки в стороны, его малолетний сын Ванятка. С налёта кидается Родию на грудь, крепко обхватывает за шею. Что-то бормочет отцу в ухо, показывает рукой в сторону реки, а оттуда летит на них большой чёрный ворон и злобно сверлит отца с сыном своими круглыми красными глазищами. То лихо на землю прадедов и отцов летит….
Родий очнулся, качнул головой, стряхивая сон. Свеча по-прежнему горела на столе. Возле топчана стоял некто в чёрном паллии, голову его прикрывал капюшон. Руки этот некто скрестил на груди, а из низко опущенного капюшона выглядывал только кончик носа и кусок бороды, а ещё из темноты капюшона поблескивали глаза, в упор разглядывавшие посланника Великого Новгорода. Внезапно фигура в чёрном прервала тишину, заговорила густым басом:
– Поспал малость, витязь! Очень хорошо! Ну, поднимайся, да сказывай без утайки зачем, от кого прибыл, сюды? Я есмь король Миндовг.
Конюх Гедемин поставил на стол ещё одну зажжённую свечу и тихо вышел, плотно притворив дверь. Король же, по-хозяйски присев на лавку, властным жестом указал поднявшемуся Родию на место по другую сторону стола.
Откинув капюшон паллия, Миндовг уставился на Родия, в седой шевелюре его блеснул массивный золотой обруч. Взгляд литовского владыки был колючим, проницающим, будто король хотел этим взглядом проткнуть и вывернуть посланника наизнанку.
–– Сказывай, зачем приехал? – повторил Миндовг. – Чужих ушей здесь нет.
Посланник с достоинством выпрямился, коротко представился:
–– Я посол Господина Великого Новгорода, король! Наречён Родием. Я есмь воевода князя, Александра Ярославича Невского!
–– Хм, – перебил король. – Нам ведомо, что у князя Александра, воеводами в дружине его, есмь Пётр Мандрыка и Пётр Бота, ратоборствовать с ними мне приходилось, а про тебя, парень, мы не слыхивали. Чем докажешь?
Родий подал Миндовгу великокняжескую куну с личной печатью князя Александра.
Король небрежно посмотрел на печать.
– Добро! Энто може и к лучшему, что о тебе никто у нас не ведает, – обронил король. – Говори, с чем послал тебя князь Александр!
– Мой князь, Александр Ярославич, послал меня с предложением ратного союза противу крестоносцев, король! – выложил напрямик Родий, наплевав на дипломатическую осторожность. – Тевтонцы зашли на земли Пскова и за два года тайно возвели укреплённый замок Армцвальд в верховьях реки Великой. Кстати помощь им всяко, – энто и люди, и кони, зело оказал твой же вассал, князь Тройнат, ограбив заодно ближние псковские сёла. Мой князь решил осадить сей замок, чинить тевтонцам разоренье и убыток, понеже строенье энто на псковской земле, что терпеть нам несносно. А посему, король, князь Александр просит наплевать на наши распри в прошлые времена, да поддержать полки новгородски ратно твоею дружиною, союза с тобой ищет.
Миндовг молчал, продолжая сверлить посланника своими глубоко посаженными глазами, которые от пламени свечей как-то колюче посверкивали под нависшим тяжёлым лбом. Наконец заговорил:
–– Вам что тамо, в Нове-граде, невдомёк? Я же теперя католик и немцам получается союзен, хоша договора письменного с ними у меня нету. Ведай посол: у меня здесь папских шпионов полно, каждый мой шаг тевтонцам ведом, а вы меня на свою сторону переманиваете.
