Я обратил внимание на то, что как только мне, уже поздним вечером, пришлось натянуть проволоку, чтобы видна была уже та линия, по которой будет установлена ограда, вскоре после этого, наша ограда, как нарочно, уже с другой стороны, со стороны дороги, оказалась изломанной разогнавшейся машиной. И семи часов не прошло после того, как я натянул и закрепил тонкую проволоку с обмотки электрокатушки, как наша ограда пострадала с другой стороны, и в ней образовалась брешь. Какая-то одна сила, которая приводила в движение Светку-соседку, направляя её в нашу сторону, взяла и направила в нашу сторону и эту машину.
Когда наступило уже 21 октября, брешь у нас в ограде со стороны дороги продолжала вызывать у меня ощущение продолжавшей сохраняться какой-то опасности, несмотря на то, что я её заложил ДВУМЯ жердями, чтобы к нам хотя бы бродячий скот не мог залезть. Эта брешь вызывала ощущение РАНЫ, которая осталась ОТКРЫТОЙ, к которой в скором времени постараются прикрепиться какие-то вредоносные бациллы. Из-за того, что уже не раз ПОВТОРЯЛОСЬ в подобных случаях, для меня только всё заметнее становилась то, как чьи-то беды ПРИТЯГИВАЮТ к себе множество таких людишек, которые стараются ОБЯЗАТЕЛЬНО совать свои языки в чужие РАНЫ. Давно уже было замечено, что людская молва охотно подхватывает всякое бедствие, что слова придают реальность явлениям, что то, о чём говорят, значит, уже существует, а то, о чём не говорят, того как нет и даже не может быть. И то, что охотно подхватывает молва, становится не просто существующим, но ДЕЛАЕТСЯ для многих уже настолько существенным, что вызывает магическую ПРИТЯГАТЕЛЬНОСТЬ. В том, о чём говорят, есть что-то нужное для тех, кто охотно слушает.
Прежде каким-то незаметным для меня оставалось то, что стало только всё сильнее вырисовываться для моего понимания во времена наступившие. Меня стало поражать то, что какое множество людей стремится к наживе и что насколько само поведение такого множества людей подчинено стремлению к наживе. Поражало и то, что насколько прекрасно было известно такому множеству людишек о том, что наживаться лучше всего на чьих-то бедах, там, где несчастье не может торговаться. Он не опасались кому-то навредить, СДЕЛАТЬ кому-то только хуже, потому что чьё-то большее несчастье только больше будет затягивать в подчинение. Иметь наглость отваживаться ПОКАЗЫВАТЬ себя снова и снова перед теми, кто уже в чём-то пострадал, для этих людишек имеет очень важное значение. Им важно ОБЯЗАТЕЛЬНО себя ПОКАЗЫВАТЬ перед теми, кто понёс какие-то потери, с пренебрежением и безразличием как на какой-то лестнице, на которой они оказываются на одну ступеньку или на несколько ступенек выше тех, кто пострадал, кому уже тяжело будет подняться до них словно по ЕДИНСТВЕННО возможному пути к увеличению своих доходов, к большей собственной выгоде за чей-то счёт. Такие люди не скупятся на обещания помочь, которые, на самом деле, ПУСТЫЕ. Эти люди не собираются не только помогать, но даже и переживать из-за того, что кто-то от них так НИЧЕГО и не дождётся. Для них намного важнее снова отваживаться ПОКАЗЫВАТЬ себя перед теми, кто зря понадеялся на них и терял время в напрасном ожидании, кто продолжал оставаться как ВИНОВАТЫМИ в своих же бедах. Мне много довелось видеть таких начальников, которые постоянно отваживались себя ПОКАЗЫВАТЬ перед теми, кому как некуда было деваться, кто раз за разом получал меньше, чем было обещано, или бывало, что совсем НИЧЕГО так и не получил за свою работу. Такие начальники, как ни в чём не бывало. продолжали и продолжали давать новые обещания тем, кто оказался у них в подчинении, кого как заранее продолжали оставлять ВИНОВАТЫМИ в чём-то раз за разом своими вопросами и замечаниями, чтобы как следует подготовить их к тому, что насколько меньше им будет заплачено и на этот раз или к тому, что кто-то НИЧЕГО так не дождётся.
