Та девушка - страница 5

– Аннушка! Я рад встречи с тобой. Как ваше плавание, все ли было удачно?

Иван Алексеевич Бунин

– Милый Иван Алексеевич! Дайте я Вас поцелую! – Все было прекрасно: солнечная погода, почти полный штиль, удобные каюты, отменное питание – хамон25, прошутто26 и суши в свободном доступе в буфете; лобстеры, эскарго27, крабы, шампанское и сливочное мороженое в меню ужина; блинчики с кленовым сиропом, экзотические фрукты и ягоды на завтрак. – Да что это я о нашем турне! Дайте на Вас наглядеться, Боже правый! – Вы похожи на волшебный луч какого-то чудного русского дня!

– Познакомьтесь, – это моя прелестная компаньонка по путешествию – Татьяна Витвицкая! Она уже совершала круиз с моим братом по Эгейскому морю, побывала в Константинополе и Салониках.

– Иван Бунин, – джентльмен склонился в полупоклоне навстречу протянутой руке молодой девушки и осторожно пожал кончики пальцев. Затем вновь обратился к Любовецкой:

– Анна, пора отправляться! Весь багаж уложен, я определил вас в гостиницу «Grand Hotel Vesuvio» на набережной Неопалитанского залива – это недалеко. Оттуда прекрасный вид на тонкие очертания острова Капри, где мы с Верой Николаевной28 поселились в отеле «Pagano» на Via Vittorio Emmanuele. Жду вас в гости на следующей неделе.

Через несколько минут автомобиль плавно подкатил к отелю на Лунгомаре Карачоло. Водитель и служащий отеля выгрузили багаж.

– In bocca al lupo! – прокричал Иван Алексеевич.29

– Arriveder La! Ci vediamo! — дружно ответили леди.30 И автомобиль, фыркнув, исчез, повернув на виа Партенопе.

Все последующие дни Анна Любовецкая и Татьяна Витвицкая посвятили осмотру достопримечательностей города: базилики Сан Франческо ди Паоло на Дворцовой площади, катакомб Сан Гаудиозо, Королевского дворца и Дворца префектуры, замков Кастель Нуово и Кастель-дель-Ово, галереи Умберто.

Воскресным днем они на маятниковом фуникулере, состоящем из двух больших вагонов, поднялись на Везувий,31 действующий вулкан (примерно в 15 км от Неаполя), высотой 1281 м., и заглянули в его жерло. Перед глазами «всплыла» картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи» — ужас на лицах обреченных людей, у которых уже нет путей отступления, нет надежды. Под впечатлением этой картины, А. С. Пушкин когда-то написал стихотворение «Везувий зев открыл»:

На вершине вспомнили о том, что в 1846 году знаменитый Джузеппе Гарибальди33 перед строем итальянских легионеров вручил своему сподвижнику Сакки, храбрейшему из храбрых, знамя итальянского легиона —черное полотнище с извергающим дым и пламя Везувием. — Храни его, Гаэтано, как зеницу ока, – сказал он. — Пока не освободим Италию от чужеземцев и тиранов и не водрузим наш Триколор (трехцветное итальянское национальное знамя) над Квириналом!34

Поговорили и о недавнем сенсационном событии — автопробеге отечественного автомобиля «Руссо-Балт», проходившем по маршруту Санкт-Петербург – Берлин – Сен-Готард – Рим – Неаполь – Берлин – Санкт-Петербург. В пробеге автомобиль преодолел более 10 тысяч км, в том числе и подъем на Везувий.35

К. Брюллов «Последний день Помпеи»

Вечером того же дня они слушали великого Энрико Карузо в опере Понкьелли «Джоконда», в театре Сан-Карло, который поражал зрителей: «Не существует ничего в Европе, сопоставимого с этим театром, ничто не может дать ни малейшего представления о том, что это такое, он ослепляет глаза, он восхищает душу…», – писал французский писатель Стендаль.