Паха опускает руку спустя секунд двадцать бесполезного ожидания. Свешивает голову вниз и зажмуривается. Когда решается взглянуть мне в глаза, зябко морщится.
– Андрюха, надо поговорить. Объясниться.
Объясниться? Мне не нужны объяснения. Мне нужна кровь.
Действую раньше, чем успеваю обдумать свои действия и их последствия.
Вырываю руку из кармана. Отводя назад, сжимаю кулак и впечатываю в лицо Макеева. Хрустят кости. Мои тоже. Удар получается со всей силы. Из его носа брызгает кровь, заливая белую рубашку. Друг, в больших жирных кавычках, прижимает ладонь к носу и запрокидывает голову назад.
– Ебанутый, блядь! – рявкает, собирая языком попадающую в рот кровь. Даже в этом положении умудряется смотреть на меня своими, сука, виноватыми глазами. – Сказал же: поговорим!
– Поговорили уже. – секу холодно, кивая на его распухший нос. – Мне полегчало. Спасибо.
– Дюха, не делай поспешных выводов. – гундосит бывший сослуживец, вытянув из кармана пачку влажных салфеток.
– Они очевидные.
Безучастно пожимаю плечами и разворачиваюсь. Быстрым шагом иду в неизвестном направлении, лишь бы подальше от причины своего бешенства. Интуитивно стараюсь держаться в стороне от освещённых аллей и дорог. Хочется скрыться в темноте, дабы ни один человек не видел меня таким. Дома всё это дерьмо перерос, а во Владивостоке время будто отмоталось на пять годиков назад. Столкновение это грёбанное с Кристиной всколыхнуло старых призраков. Они воют и мечутся в запертой темнице. Ещё немного и начнут просачиваться. А у меня нет больше замков, чтобы удержать их там. С вырванными с потрохами кнопками тоже беда какая-то. Короткое замыкание и перезагрузка системы. Все чувства, что отключал, работают, а кнопки-то выдраны.
Иду долго, периодически переходя на бег, но потом притормаживаю себя. Мне не от кого бежать. Сигареты тлеют одна за одной. Останавливаюсь только в каком-то замызганном закоулке. Здесь воняет мочой и отходами. Темно и сыро. Мерзко. Меня передёргивает. Выдыхаю медленно и так же вдыхаю вонь. Ничего не чувствую. Совсем. Пусто. Все сделали свой выбор. Я решил идти дальше. Жить ради семьи. Ради младшей сестрёнки.
Мне. Не. Больно.
Кристина меня бросила. Я уехал. Дальше уже не мои проблемы. Связали они себя браком, родили сына, живут, трахаются. Меня всё это не касается.
Сука, не стоило бить Макея! Не удержался. Сорвался.
Картина, как он обнимает её за талию, печёт глаза. Его губы возле её уха врезаются ревностью в сознание. Ревностью, на которую у меня нет ни единого права. Кристина Царёва… Прошу прощения, Макеева – чужая жена. Жена человека, которого я звал братом.
Я опять шагаю. Мысли метаются в голове. Сортирую их, отбрасывая лишние и неуместные.
Я тут по работе. Значит, буду работать. Ничего больше.
Телефон без остановки звонит. Мелодия из соцсети. Я даже не достаю его. Пока ещё не всех призраков удалось переловить. Но когда у меня это, в конце концов, получается, перевожу дыхание и вытягиваю их джинсов мобильный.
Вдох-выдох.
Я ничего не чувствую. Абсолютно. Не пустота уже даже. И не чёрная дыра. Беспросветная бездна.
Ну, увидел я Кристину. Ну, женаты они, ребёнка сделали. Мы расстались. Ревновать бывшую? Идиотизм. Бить за это друга? Жесть. Я добровольно решил ничего не слышать и не видеть. Не их вина, что меня теперь кроет. Не лезть же в чужую семью выяснять отношения.
Не нахожу достаточного уровня дзена, чтобы ответить на звонок, вот и читаю сообщения от Пахи.
