– Небольшая она, но на два пашпорта хватит… – услышал поручик обрывок разговора.
Савелий сразу понял, о чем говорят горняки: о золоте. Среди работных разговоры о желтом металле были одной из излюбленных тем; все мечтали найти золотую жилу. Хоть «сокровища недр» согласно указу Петра I были объявлены собственностью царя независимо от принадлежности земельного участка, однако об их обнаружении ни сам рудокоп, ни владелец участка сообщать наверх не спешили, стремясь первейшим делом из находки извлечь личную выгоду. На руднике, где оказался Савелий, обнаружить золотую жилу было равно получению вольной: всем новичкам артельный Наум сулил пашпорта, дающие право покинуть Камень без опасности быть остановленными конными разъездами и начать новую жизнь вдали от заводов. Нетрудно было догадаться, что пашпорта Наума были поддельными, а обладание ими приравнивалось к фальшивомонетничеству: попадись служилому поопытнее да позорчее, так жизнь в шахте раем покажется. Но, измотанные маятой горняки об этом не думали, каждый день загадывая найти свой пропуск в свободной жизни. Временами счастливцам везло; с того момента они становились замкнутыми и подозрительными, изо всех сил охраняя свой секрет и держа кайло всегда под рукой, дабы отогнать пожелавших поживиться подземной добычей.
«Нет смысла даже пытаться упросить их взять с собой» – горько подумал Савелий. «Скорее придушат во сне, чем место покажут».
Подходя к своей лежанке, поручик наткнулся на артельного, идущего со склада.
– Будь здоров! Ты ведь у нас на свет вообще не выходишь – небось, тачку научился в несколько махов кайлом заполнять? – насмешливо спросил Наум, осклабившись.
Савелий волком взглянул на артельного.
– «Разводить» нас пришел? – хрипло спросил он, позвенев цепями на ногах. -Так не тяни, невмоготу мне женка моя…
– Рано пока, – с притворной жалостью развел руками Наум. -Срок пока не пришел…
«Ну и пошел вон тогда!» – хотел было взреветь Хлопьев, но в последний момент был остановлен неожиданной мыслью.
– Жаль, – медленно начал он, -к жиле, что мне каторжанин Егорка показал, с такой обузой не спуститься…
Глаза на широком скуластом лице артельного округлились.
– Большая жила? На сколько пудов? – жадно спросил он.
– Да уж немало: с пяток тачек точно можно нагрузить, – с деланным безразличием пожал плечами Савелий.
– А Егорка где? Жилу небось молотит и мне ничего не сказал! – Наум затрясся от возмущения.
– С ним беда приключилась, – вздохнул Савелий. -Жила находится в штольне, где дух горючий бродит; он первым шел, когда полыхнуло…
– Упокоился варнак, значит, – Наум быстро перекрестился. -Ну, я тебя раскую, но взамен ты жилу разработаешь и мне привезешь; как дело сробишь, так пашпорт тебе дам и наружу выпущу.
– Да на что мне твой пашпорт будет, коль скоро ты меня «разведешь», – усмехнулся Савелий. -Штольня наружу ведет, а жила как раз неподалеку от выхода находится – с такой добычей я себе карету найму и от любого разъезда откуплюсь!
Наум нахмурился.
– Покажи ее!
– Покажу, – согласился поручик. -Вот только судьбу Егорки повторить не хочу, а потому принеси мне шкуру медвежью: я ее в тамошнем ручье вымочу и вперед пойду – под ней огненный всполох не страшен будет.
– Шкуру еще поискать надо, – задумался артельный. -Могу тебя сермяжными кафтанами обвешать – то на то и выйдет!
– А вот и нет, – хмуро ответил Хлопьев. -Довелось мне в пожарной команде поработать, где мы таким приемом всегда пользовались – любая ткань быстро обсыхает и гореть начинает, в то время как шкура воду в себе долго держит.
