– Хорошо, – задумчиво произнесла Стефания Стефановна, – сейчас одной девочке надо помочь. Ты справишься. А обратно захочешь, сорвёшь на Ивана Купалу цветок папоротника и с ним вернёшься.
– Папоротник не цветёт. Это выдумка. Я со школы помню, что папоротники не цветут, а размножаются спорами.
– Была бы выдумка, люди забыли про неё, а не искали бы тысячелетиями цветущий папоротник.
– Но ведь его ещё никто не нашёл.
– Почему же? – Стефания Стефановна с удивлением посмотрела на Свету. – Вот, пожалуйста!
В руках у женщины откуда-то появился цветок, алый в середине, ярко-оранжевый по краям. Подобно орхидее из цветочного магазина, стебелёк растения был заключен в капсулу.
– Поезжай домой и подумай ещё раз, хочешь ли уйти от своих бед, оказавшись на чужом месте, и если решишь, то трижды его попроси, – странная женщина кивнула на цветок. – У тебя час в запасе, через час лепестки поникнут и портал закроется.
– Как в «Золушке»: ровно в двенадцать карета превратится в тыкву, – пробормотала Света.
– Ну, ты уже приходишь в себя и можешь вспоминать ещё что-то, кроме сисек своей знакомой, – в голосе женщины послышалась ирония. – Слева за углом остановка триста десятого автобуса. Доедешь прямо до дома своего возлюбленного. И ещё раз подумай: надо ли тебе узнавать, что бывают состояния намного тяжелее, чем разыгравшиеся гормоны.
Света, как в тумане, спустилась по лестнице, вышла из подъезда: палило июльское солнце, спешили по своим делам прохожие. Всё обычно – всё как и всегда. А сумрачная, прохладная квартира? Была ли она на самом деле или всё случившееся померещилось? Из-за угла показался автобус, триста десятый, как и сказала эта странная Стефания Стефановна. В автобусе не работал кондиционер, пассажиры, обливаясь потом, кляли жару, духоту и транспортную компанию. Светлана попыталась разобраться в случившемся, но мысли путались. Наконец девушка пришла к выводу, что от июльской жары и перенапряжения из-за экзаменов с ней случилось что-то вроде солнечного удара, вот и привиделись дикая сцена измены Влада, его слова «С тобой год за три идёт». В реальности этого не могло быть, это противоречит здравому смыслу, как не могло быть загадочной Стефании Стефановны, читающей чужие мысли. Но почему тогда она стоит на автобусной остановке в красных лодочках на высоченном каблуке, а в руках у неё пакет, в котором лежит неизвестный цветок?
Светлана открыла дверь подъезда, где полгода они с Владом жили, счастливо, как ей казалось, жили, и столкнулась с Дашей. Одногруппница весело сбегала по ступенькам и, увидев Свету, остановилась:
– Свет, ты не психуй. Всё в жизни бывает. У нас с Владом второй год уже отношения. Просто мы с ним как-то поругались, а тут ты и влезла. Влад с тобой на зло мне стал встречаться. Ну, а ты прилипла, как банный лист к заднице. Он уже не знал, как от тебя отделаться. Ты же ничего не видишь вокруг – прешь, как танк. Вот сегодня: культуролог тройки автоматом всем бы и так поставил, как в нашей подруппе, так, ты же вылезла, что сдавать будете, а кроме тебя этого никому не нужно было…
Даша ещё что-то говорила о Светиной упёртости и непробиваемости, но Светлана её не дослушала, да и зачем слушать, если главное было сказано: «Ты прилипла, как банный лист к заднице. Он уже не знал, как от тебя отделаться…»
Молча обойдя Дашу, девушка стала медленно подниматься по лестнице, а на площадке перед дверью квартиры Влада открыла пакет, извлекла странный цветок и трижды произнесла:
