Вбежал княжич и тёмную клеть и в полумраке увидал забившуюся в угол девицу. Ждал увидеть суженую – старшую дочь чичерского князя Снежану, но оказалось, что на охапке сена сидела сестра её Светлана. Имя хорошее, светлое, а сама она вся какая-то мутная. Бориславу известно было о красе своей невесты – высокая, белокожая, брови соболиные, румянец – яблоко наливное, глаза – синь небесная. А у этой её сестрицы даже косы, девичьей красы, нет, так, по плечам волосёнки рассыпаны. Девушки свои косы, бывает, распускают, но это гривы, как у кобылиц, по пояс спину закрывают, а здесь коса явно обрезана была (большего позора для девки и вообразить нельзя), а эта Светлана в плат по плечи кутается, вместо того, чтобы голову им покрыть, чтоб посрамление своё скрыть. И спасению своему будто и не рада. Чудна эта сестра невесты!
– Ну, пошли Светлана Славомировна, отвезем тебя к батюшке, – Борислав протянул Свете руку, помогая подняться.
«Вот сюрприз будет этому Славомиру, когда меня привезут», – мелькнуло в перепуганном мозгу Светы, но что делать, она пока не знала, поэтому встала, отряхнула былинки сена и вышла следом за княжичем из избушки.
Глава 3. Лошинский лес, 945 год
Светлана вышла из своего заточения и растерялась: множество странно одетых бородатых мужчин замерли, уставясь на неё. Да и Борислав, увидев девушку в утренних лучах, застыл, разглядывая невероятной красоты подол дешёвой китайской продукции. Наряд будто шёлковый, но не шёлк – как живые, по лазоревому тонкому полотну разбросаны редкой красоты ромашки, колокольчики и ещё какие-то прекрасные цветы; таких диковинных тканей никто не видал – не из Византии, ни от сарацинов ничего подобного не привозили. А на ногах у Светланы были, как назвать Борислав не знал, не башмаки, не поршни, а что-то с открытой стопой, блестящее, такое, что луч солнца отражался в алых мысах, сделанных не из телячьей кожи, не из фракийского сафьяна, а невесть из чего. Волосы девушки при дневном свете вновь Борислава удивили, уже не длиной, как в полумраке избушки, а цветом, даже цветами – кончики светлые, как солома, сами же пряди то светло-русые, то тёмно-русые. Лошади пегие бывают, но, чтобы у человека волосы разноцветными росли, такого княжич не видал прежде. А сама девка неплохая – худовата очень, зато лицо хорошее, гладкое, не рябая, не веснушчатая, глаза ясные, губы пухлые. И подумал Борислав, что вено – выкуп за невесту – заплачен, а коли сгинула Снежана, то пусть Славомир другую дочь отдаёт. Добряту, старшего сына чичерского князя лютичи убили, сейчас его изрубленное тело смоленские дружинники в Чичерск отцу повезут, а больше сыновей у Славомира, вроде бы, нет, так, может, став его зятем, Борислав поможет Смоленску о правах на земли радимичей разговор вести.
Светлану посадили в украшенную алыми лентами повозку с резными знаками, напоминающими руны. Слушая разговоры дружинников, девушка догадалась, что это возок неизвестно куда сгинувшей невесты Борислава. Картинка произошедшего понемногу стала складываться – некую Снежану из племени радимичей выдавали замуж в Смоленск, где жили кривичи, притом, невеста с женихом не виделись, лайки под фотками друг другу в соцсетях не ставили – словом, дремучее Средневековье, династический брак. Ну, с женихом понятно: он суженную не видал никогда, но князь Славомир дочь свою в лицо знает, и самозванку сразу разоблачит. Светлана с ужасом представила, как князь отнесётся к девушке, которой не было в группе сопровождения его дочери, но которая оказалась на месте преступления. Как пытали в древности Света знала только по фильмам, и это знание пугало. Стефания Стефановна сказала: «Ты справишься». С чем тут справляться? Бежать надо, но куда в этих лесах бежать?
