Замяв тему, она благополучно попрощалась с мужем, но вместо того чтобы следить за чем бы то ни было прошла в свой кабинет. Пару часов посидела, изучая звёздные карты. Потом набрала координаты коммуникатора, который был назначен промежуточной точкой ведение переговоров.
«Всё в порядке?» - написала она.
Ответ пришёл через несколько минут.
«Нужно ещё время».
«Хорошо, не тороплю».
Она отключила связь и включив на мониторе фильм из сети задремала прямо сидя в кресле.
Утром её разбудил хлопок двери. Иса тут же потянулась к оружию, но проморгавшись поняла, что перед ней стоит Нолан.
- Ты хоть бы заперлась, - пожурил он.
- Да ладно, тут все свои.
Иса потёрла глаза и встала.
- Отойду, умоюсь, - сказала она и действительно направилась в туалетную комнату.
А когда через пятнадцать минут вернулась в кабинет с трудом подавила отчаянный стон.
- Я зашёл сказать, что буду занят несколько дней, - произнёс Дезмонд, поднимаясь из кресла, стоявшего напротив её письменного стола. – Но похоже, тебе весело и без меня.
- Дез… - слабым со сна голосом окликнула она, но Дезмонд, не слушая, вышел в коридор и захлопнул за собой дверь.
Иса перевела растерянный взгляд на Нолана.
- Странно, что он тоже в праве без стука входить в твой кабинет, - заметил тот.
Элеонор спала плохо. Она всегда спала плохо, когда случалась ночь полной луны.
Элеонор не слишком-то верила в магнитные бури и прочее – в основном потому что знала о тайных способностях человека куда больше, чем те, кто придумывал эту ерунду. И тем не менее в такие ночи она не могла отрицать – луна влияла на неё. Она притягивала, заставляя вставать и ходить по комнате. Несмотря на кондиционер, ей было жарко – кожа будто бы горела огнём.
Именно поэтому она не любила оставаться в такие ночи одна. Её любовники менялись часто, и если в другие дни она выталкивала их из постели, едва заканчивался секс, то в полнолуние готова была сама умолять любого, кто мог бы остаться с ней до утра.
Так было до тех пор, пока не появился Нолан.
Элеонор не могла бы сказать, что она чувствует по отношению к Нолану больше, чем к другим. Но Нолан был нужен. Элеонор и сама пока не решила, для чего. Она просто видела потенциал в той работе, которой Нолан так болел, и собиралась использовать его в нужный момент.
К сожалению, это означало, что Нолана нельзя вышвырнуть из постели посреди ночи. И спустя несколько недель их знакомства Нолан уже сам определял, когда он будет с Элеонор, а когда нет.
Это раздражало – но не меняло ничего. Элеонор могла лишь проклинать тот день, когда решила смешать личную и не очень личную жизнь.
Этой ночью Элеонор была одна – потому что Нолан, как всегда, застрял в лаборатории, а звать к себе кого-то ещё, зная, что тот может вернуться в любой момент, Элеонор не решалась. Она вообще не любила изменять – она поняла это только теперь, когда встала перед выбором, который не мучил её ранее никогда.
Элеонор встала и, расстегнув шёлковую рубашку, в которой обычно спала, подошла к окну. Открыла его и втянула полной грудью воздух, больно резанувший по лёгким. Тут же закашлялась и принялась шарить по подоконнику в поисках сигарет. Нашла их, но зажигалки не обнаружила, и собиралась уже наклониться, чтобы поискать её на полу, когда что-то чиркнуло в темноте, и в метре слева от неё запылал маленький огонь.
Элеонор похолодела и медленно повернула голову.
- Трудно дышать?
