Таленги протягивали удлиняющиеся лапы к Стене Лучей как ребёнок тянется к блестящей игрушке, оставленной отцом.
Люсий обхватил голову руками и всхлипнул, не в силах выдержать весь накал эмоций, навалившийся на него за этот день. Заринверт ухмыльнулся и помахал таленгам Чашей, будто флагом перед новыми союзниками.
Ритуал начался.
– Это же… настоящее искусство! Невероятное владение силами природы в сочетании с мастерской гармонией души и тела! – воскликнула Фейве и опёрлась об Аллофара, не в силах устоять. Друид стоял, положив ладони на искусный медальон в виде миниатюрной рощи, высеченной на огромном пне.
– Тише, тише, о сердце моей тернистой чащи, мне нужно ещё Силы чтобы осмотреть весь Шепчущий Лес и понять, как справиться с этой странной Изморозью. А ты пока отдохни, благодарю. Без твоей помощи мне никогда не удалось бы активировать Высшее Лесное Зрение так быстро.
– Хе-хе, чего там ещё архивырвать, друидище? – в палатку без стука ввалился Дамир, кивнул дриаде, она тут же одним движением пальца увеличила разрез своего декольте на платье почти вдвое. – Всё друидствуешь тут, аж бородища от натуги поседела. Давай-ка, любезный дедуган, лучше партийку в ширк, а? Клянусь сиськами Веласте, я тебя отделаю так, что ты и семи ходов не продержишься! Ха-ха!
– Полагаю, среди твоих широкомордых сородичей не считается за хамство вваливаться без разрешения? Я бы с удовольствием принял твой вызов, хромле и преподал тебе урок игры в ширк, но сейчас слишком занят, поэтому, если ты не возражаешь…
– Ха! Каков нахал, а? – хромл бухнул молотом по земле так, что Аллофар подскочил на месте, а Фейве едва не вылетела из платья, от него соскочили верхние застёжки, обнажив совершенно живописную картину. – Я к нему со всей широкой хромловской душой, а он крутит какие-то словесные завихрения, как шлюха задом в борделе! Ха-ха-ха!
– Так. Дамир, я попрошу вас, – начал Аллофар, поднимая посох. – Нам с Фейве нужно уединение, поэтому…
– Ну вот! Объединение – оно всем нужно, друидище. Другое дело! Садись, дедуган, не будь как в гостях, – он сгрёб оторопевшего от такой наглости Старейшину в охапку и аккуратно усадил за дубовый стол. А другой нежно ухватил взвизгнувшую дриаду и поставил напротив словно куклу. Властолюбивая чародейка вспыхнула, но только открыла рот, чтобы возмутиться и отчитать бесцеремонного хромла, как её опередил друид.
– Ваши нравы и культурные обычаи, Дамир… хм… несомненно обладают эдакой дикой харизмой и колоритом, однако у нас есть дела, а посему…
– Это да. Согласен – скука тут смертная, аж харизмус меня колотит по ночам до пердежа, – кивнул здоровяк и поскрёб татуировку на щеке в виде полумесяца, пронзённого клинками. – Ни выпить, ни подраться не с кем, а как Лаэрт с Райлиным пропали – хоть вешайся! Да и какая-то жуть морозная творится вокруг. Дай, думаю, зайду к моему дедугану и бабе евонной – посмотрю, живы ли? Не окочурились ещё от холодрыги? Ха-ха-ха! Вон все посинели от скуки этой как висельники в заднице морозного дракона! Но ничего, Дамир вам помереть от депрессухи не даст. Верно говорю?
– Ква-ра-шо-о-у, – пробулькал кто-то снаружи, и через минуту в палатку просунулась довольная морда кварга, он зачем-то держал одну из сабель в зубах, одновременно умудряясь ухмыляться.
– Вот-вот, – Дамир захохотал и грохнул кулачищем по столу. – Заходи, зеленомордый, а то без тебя тухловато пока. Вон дедуган мой весь смурной сидит как с похмелуги. Надо ему сделать «кварашо» и «квастроение кваднять», а то насупился на меня, как карлик, страдающий запором!
