Марта почувствовала, как по её лбу пробегает холодный пот. Она быстро свернула окно браузера, чувствуя себя виноватой школьницей. "О, Милли! Привет! Нет-нет, всё в порядке! Билл просто… ну, ты знаешь, мужские дела. Он любит что-нибудь покрутить."
"Ах, мужские дела," – протянула Милли, и в её голосе послышалась едва уловимая нотка скепсиса. "Мой Джимми говорит, что когда мужчина слишком усердно чем-то занимается, это либо очень сложный проект, либо он что-то скрывает."
Марта замерла. Это был не удар, а скорее тонкий укол, который проникал прямо в сердце её тайны. Милли будто читала её мысли, проникала сквозь стены. "Ну, это просто… старый инструмент, который он пытается починить," – неуклюже соврала Марта.
"Конечно, конечно," – Милли промурлыкала. "Кстати, Марта, я тут заметила, что ты купила… странную вещь в прошлую среду. Из магазина "Интимный Уют" на углу. Я просто мимо проезжала, ну, ты знаешь. Таксист проехал по той улице."
Марта почувствовала, как её кровь отливает от лица. "Что? Какой магазин? Я ничего не покупала там!" – её голос стал слишком высоким. Она вспомнила. Прозрачный пеньюар, который она купила в приступе отчаяния, чтобы хоть как-то расшевелить Билла. На нём было написано "Интимный Уют".
"Ох, ну что ты, Марта, я же не осуждаю!" – голос Милли стал ещё более елейным. "Просто необычно. Но, конечно, каждая женщина имеет право на свои… маленькие секреты. В конце концов, это же для поддержания огня, верно?"
Марта не знала, как ответить. Она чувствовала себя пойманной. Её руки дрожали. "Мне нужно идти, Милли. У меня пирог в духовке."
"Конечно, дорогая! Испеки ещё один, Марта. Твои пироги всегда такие… правильные," – закончила Милли, и в её голосе явно слышалось слово "скучные".
Марта повесила трубку, её сердце колотилось с бешеной скоростью. Милли уже что-то подозревала. Милли уже начала свою охоту. Теперь пути назад не было.
Глава 4
Билл вернулся из гаража, пахнущий машинным маслом и легким отчаянием. Он поставил старый гаечный ключ на кухонный стол с таким видом, будто это был трофей, добытый в тяжелом бою.
"Всё. Починил," – произнес он, избегая взгляда Марты. "Теперь можно спокойно… ну, знаешь, жить дальше."
Марта не ответила. Она стояла у окна, наблюдая, как Милли Дженкинс вешает белье. Белое белье, идеально ровное, без единой складки. Милли Дженкинс была воплощением порядка, и этот порядок был угрозой.
"Билл," – тихо начала Марта, не поворачиваясь. "Милли мне звонила."
Билл замер. Любое упоминание Милли Дженкинс действовало на него как красная тряпка на быка. Или как сигнал тревоги для мыши. "Что она хотела на этот раз? Спросить, почему наши бархатцы не такие пышные, как её? Или обвинить нас в том, что мы не перекрашиваем забор каждые два года, как того требуют негласные правила Ривервуда?"
"Она… она видела меня у магазина "Интимный Уют"," – Марта почувствовала, как её голос дрожит.
Билл развернулся так резко, что чуть не уронил ключ. Его лицо, и так бледное, стало ещё более серым. "Что?! Марта, ты… ты заходила туда? Зачем, во имя всего святого, ты пошла в такой магазин, зная, что Милли может быть где угодно?!"
"Я просто… думала, может быть, новый пеньюар…" – Марта чувствовала себя ужасно неловко. "Я хотела тебя удивить."
"Удивить меня?! Ты чуть не уничтожила нашу репутацию, Марта! Репутацию, которую мы строили тридцать лет! Теперь весь Ривервуд будет думать, что мы… что мы…" Билл не мог подобрать слова, его лицо исказилось от внутреннего напряжения.
