Татьяна и Александр - страница 42

Когда Александр впервые почувствовал, догадался, что с его матерью творится что-то ужасное? В том-то и дело: это ужасное произошло не сразу. Поначалу она была немного не в себе, и вряд ли Александр мог понять, что происходит с матерью. Мог бы заметить отец, но он был слеп. Александр знал, что отец не в состоянии удержать в голове личное и всеобщее. При этом не имело значения, осознавал ли Гарольд проблему, игнорируя ее, или просто был невнимательным. Это не меняло того факта, что Джейн Баррингтон постепенно, без лишнего шума, без особых на то указаний перестала быть человеком, которым была когда-то, превратившись в собственную тень.

Остров Эллис, 1943 год

Эдвард пришел проведать Татьяну в середине августа. Она жила в Америке уже семь недель. Она сидела на своем обычном месте у окна, держа Энтони в одном подгузнике, и щекотала его пальчики ног. Она чувствовала себя гораздо лучше, дыхание было глубоким, она почти не кашляла. Уже месяц она не замечала в мокроте крови. Воздух Нью-Йорка шел ей на пользу.

Эдвард отнял от ее груди стетоскоп:

– Послушай, тебе гораздо лучше. Пожалуй, скоро я тебя выпишу. – (Татьяна никак не отреагировала.) – Тебе есть куда пойти? – Эдвард помолчал. – Тебе понадобится найти работу.

– Эдвард, мне здесь нравится, – сказала Татьяна.

– Что ж, я знаю. Но ты выздоровела.

– Я думала: может, я поработаю здесь? Вам нужны медсестры.

– Хочешь работать на острове Эллис?

– Очень.

Эдвард поговорил с главным хирургом департамента здравоохранения, и тот приехал побеседовать с Татьяной. Он сказал ей, что ее примут на трехмесячную стажировку, чтобы выяснить, как она справляется с работой и имеет ли необходимые навыки, и что наймет ее на работу не госпиталь на острове Эллис, а департамент здравоохранения, поэтому иногда ей придется нести дежурства в больнице Нью-Йоркского университета в городе, поскольку у них там не хватает медсестер. Татьяна согласилась, но спросила, нельзя ли ей жить на острове Эллис и может ли она работать в ночную смену? Хирург не понял ее намерений.

– Зачем это вам? Вы могли бы найти себе жилье на том берегу бухты. Наши граждане здесь не живут.

Татьяна, как могла, объяснила, что надеется на помощь кого-нибудь из застрявших на Эллисе беженок. Они смогут присмотреть за ее маленьким сыном. Она сказала, что очень хочет работать, но ей не с кем оставлять сына, а чтобы все упростить, она может остаться в своей нынешней палате для выздоравливающих.

– Но палата такая маленькая!

– Как раз для меня.

Татьяна попросила Викки купить ей униформу и туфли.

– Знаешь, что получишь только две пары туфель? – спросила Викки. – Нормирование в военное время. Хочешь, чтобы одна пара была для работы?

– Хочу, чтобы моя единственная пара была для работы, – ответила Татьяна. – Зачем мне еще туфли?

– Что, если ты захочешь пойти на танцы?

– Куда пойти?

– На танцы! Знаешь, потанцевать линди-хоп или джиттербаг? Что, если тебе захочется хорошо выглядеть? Твой муж не вернется, да?

– Да, – сказала Татьяна, – мой муж не вернется.

– Что ж, тебе, как вдове, определенно понадобятся симпатичные новые туфли.

Татьяна покачала головой:

– Мне нужны туфли медсестры и белая униформа, и я должна остаться на острове Эллис, а больше мне ничего не нужно.

Викки покачала головой, у нее блестели глаза.

– На самом деле нужно. Когда ты придешь к нам на обед? Как насчет воскресенья? Доктор Ладлоу сказал, что тебя выписывают.