Все это Игнатьеву показалось полнейшей чушью. Вытащить на свет божий все связи Малецкого, как теперешние, так и прошлые, при некотором умении большого труда не составит. Тем более с такими возможностями, которыми обладали его враги. Некоторую надежду оставляло лишь молчание Жанны. Попади она в руки бандитов, Малецкому давно бы уже диктовали условия сдачи.
«Хонду» Игнатьев оставил километра за полтора до въезда в поселок. Свернул с шоссе на едва приметную просеку, а потом заехал в кусты, совершенно скрывшие машину от взглядов с дороги. Дальше пошел пешком, миновав маленький стихийный рынок на развилке, со столь же стихийной стоянкой автомашин торгующих и покупающих, и вошел сквозь символически обозначенные ворота в пределы поселка Ягодный.
Искомый участок располагался вправо от главной улицы. Домик и впрямь оказался симпатичным, насколько Игнатьев мог судить, глядя на него через высокий забор из жестяного профиля. Калитка была заперта на внутренний замок. Игнатьев постучал проформы ради, постоял немного и пошел на соседний участок, огражденный обычным деревянным штакетником. Хозяйка в обтягивающих крепкие бедра черных хлопчатобумажных рейтузах кланялась в пояс сорнякам на грядках и Игнатьева заметила, только когда он подошел вплотную. Выпрямилась, держась одной рукой за поясницу, сбросила на землю брезентовые рукавицы, взглянула на чужака без опаски, но и без приязни.
– Здравствуйте, – сказал Игнатьев, – а где соседи ваши, не скажете?
– А вы кто?
На вид ей было что-то около сорока. Загорелое лицо, светлые волосы, округлый подбородок с небольшой ямочкой и загрубевшие от работы ладони.
– Знакомый хозяина. Я здесь по случаю, он просил меня заехать и посмотреть, все ли в порядке. Тут, я знаю, должна женщина жить с ребенком.
– Жила, – ответила хозяйка. – Да я с ней не знакома. Через такой забор не пообщаешься. Видела несколько раз. В последний раз – дня три назад. Они с дочкой как раз уезжали на машине. А потом больше не видела.
– Они одни уезжали?
– Одни. Ворота ей никто не помогал закрыть, она минут пять возилась. А что это ваш знакомый так заволновался? То его год здесь нет, а то уже второй раз проверяющих присылает.
– А в первый кто был? – спросил Игнатьев.
– Паспорт не спрашивала, – женщина сделала неопределенный жест рукой. – Подъехали на машине двое. На следующий день после ее отъезда. Тоже, сказали, знакомые. Спросили и уехали…
– Значит, разминулись, – с сожалением вздохнул Игнатьев. – Жаль. Наверное, это Лешка был… Тоже наш приятель. Вы не вспомните, как они выглядели?
– Того, что за рулем оставался, я не видела. А другой, который спрашивал – примерно лет тридцати. Почти как вы. Только пониже и похудее вас будет, – она вдруг негромко засмеялась. – Брови дужками и такие тоненькие, будто специально выщипывает. Ну что, похож?
– Кто его знает, – пожал плечами Игнатьев, немного польщенный явным комплиментом насчет возраста. На тридцать лет он, конечно же, не тянул. – Я Лешку тоже давно не видел. Может, и выщипывает теперь. Ладно, спасибо вам.
Он повернулся и уловил краем глаза шевеление кустов на участке напротив через узенькую улочку. Словно кто-то, до той поры неподвижно прислушивавшийся к их разговору, поторопился спрятать свое присутствие.
– А там кто живет? – безмятежно показал в ту сторону Игнатьев. – Может, они чего знают?
На лбу женщины сбежались вертикальные морщинки.
