Он подарил Пилар виноватую улыбку, и она, запутавшаяся между любовью и ненавистью к этому человеку, почувствовала себя счастливой – да, он заставил поволноваться, но ведь пришел! И лицо мексиканки засветилось от счастья.
– О Майкл! – прошептала она, обнимая его прямо у порога.
Он легко погладил ее по голове и поцеловал в закрытые глаза, попутно заметив, что из всех букетов она взяла с собой в отель только его орхидею – цветок был любовно помещен в вазу матового английского фарфора.
– Я испугалась, что ты не придешь, – продолжала она.
– Я же обещал, – ответил Майкл.
Пилар выпустила его из своих объятий и поинтересовалась игривым тоном:
– А где ты пропадал? Ждешь его, ждешь, а он… Может быть, ты успел назначить свидание другой мисс?
– Может быть, – так же игриво ответил он.
– Может быть?! – вскрикнула сеньорита и фыркнула по-кошачьи.
– «О боже, она принимает все всерьез, – с неудовольствием подумал он. – А как же с чувством юмора?»
Он притянул ее к себе и спросил, прямо глядя ей в самую глубь зрачков:
– Разве я давал тебе хотя бы один раз повод для ревности?
– Нет, но… – замялась Пилар. – Мне стоило большого труда завоевать тебя, и я боюсь даже мифических соперниц.
Пилар одарила его таким манящим взглядом, что молодой человек почувствовал себя в плену ее чар.
– Вообще-то я не обязан докладывать тебе, куда я иду и зачем, – он произнес это нарочито грубо, чтобы вырваться из плена ее обаяния. Это ему не удалось, и он добавил склочным голосом. – По-твоему, у меня и дел нет никаких, кроме, как за юбками бегать. Я деньги добываю, чтобы делать тебе подарки, красотка.
– Лучше бы ты меня любил, просто так, без всяких подарков, – горько вздохнула Пилар и отошла вглубь комнаты.
Внезапное хамство со стороны любимого человека горькой каплей упало на дно ее сердца: Пилар поняла, что он и наполовину не чувствует то, что ощущала она.
Так было и раньше: приходили и уходили поклонники и обожатели, но этот красивый англичанин сумел завоевать ее сердце. Она представить не может, как ей вынести тяжесть расставания, если он от нее отступится. Пилар вдруг ощутила такую пустоту в сердце, что даже застонала от пронзившей ее боли.
– Прости меня, – быстро произнесла она, умоляюще глядя на него. – Я не буду надоедать тебе ревностью и не полезу в твои дела.
В душе Майкла что-то дрогнуло, и он, ругая себя за жестокость, подошел к Пилар и молча поцеловал ее.
Он снова вернулся домой под утро, получив выговор от Барнета и порцию презрительных взглядов от Евы. Миссис Томсон, кажется, перестала принимать участие в его воспитании – она проспала момент возвращения домой своего любимца.
Майкл успел пошептаться с Барнетом о том, кому предназначалась посылка в виде мешочка. Впрочем, Джереми и сам догадывался, что за всем этим стоит Морстен.
– По логике вещей, если не я, то это дело рук проклятого Магистра. Кроме нас, в Лондоне это никому не по зубам. – заявил главарь. – Но как он меня опередил?
Они вполголоса разговаривали в комнате Майкла, чтобы, не дай Бог, не услышала Ева.
Майкл мечтал сейчас только о том, чтобы выспаться после свидания с мексиканкой, но Джереми, похоже, и дальше собирался разводить турусы на колесах: он смаковал, рассуждая о делах заклятого противника.
– Не хочешь ли и ты влезть в это дело, Джереми? – перебил его Майкл. – Тебе только контрабанды камней не хватает для полного счастья!
Барнет хмыкнул неопределенно.
